Журнал Министерства обороны РФ "Армейский сборник" в номере за 16 апреля 2021 года опубликовал статью К.Сергановой и О.Корневой "Исследование как искусство".
Часть 4. Вызовы времени.
Современные наука и практика во многих областях психологии еще только очерчивают проблемные участки для их дальнейшей разработки.
Например, одним из вопросов, которому пока уделяется недостаточно внимания, является эргономическая оценка пригодности для использования человеком программно-аппаратных средств [21].
Раньше данное направление затрагивало в основном стороны, связанные с человекоориентированным проектированием, но сейчас большой интерес представляет когнитивная эргономика.
Она исследует познавательные процессы человека, включенного в работу технической системы.
Спектр тем, изучаемых в рамках когнитивной эргономики, охватывает, например, особенности «умственной нагрузки, принятия решений, автоматизации навыков, проектирования компьютерных и человеко-машинных интерфейсов» [22, c. 102].
Исследования такого рода только набирают актуальность в связи с увеличением количества автоматизированных интеллектуальных систем, предъявляющих высокие требования к познавательным возможностям человека [там же, c. 112].
Пример отрасли, для которой важны подобные разработки — авиационная психология.
Пятое поколение боевых пилотируемых летательных аппаратов предъявляет крайне высокие запросы к летчикам: к скорости их восприятия и переработки информации, а также к другим психическим процессам (памяти, вниманию, мышлению).
Научить летчиков справляться с новыми требованиями — это задача в том числе психолога.
А научить психолога тому, как это сделать, в свою очередь, задача методического характера.
Успех ее решения кроется в организации обучения психологов и профессорско-преподавательского состава военных вузов с учетом видо-родовой специфики войск.
Шаги в данном направлении уже предпринимаются [23], а совершенствование системы дополнительного обучения психологов Вооруженных Сил с учетом видо-родовой специфики, уровня развития общества и технологий видится крайне перспективным.
Познание всех этих неизведанных областей психологии, безусловно, возможно только при опоре на прочные научно-методические столпы.
Методология помогает практикам, предлагая им готовые способы поиска и анализа информации, устанавливая требования к ее сбору и обработке.
Философ и методолог науки Т. Кун отмечал, что на протяжении многих лет всегда появлялись ученые, которые «завоевывали себе репутацию великих не за новизну своих открытий, а за точность, надежность и широту методов, разработанных ими» [24, c. 47-48].
Проблема метода исследования, отношения к нему занимает особое место и в психологии [6].
Метод как конкретный инструмент, которым оперирует психолог, далеко не всегда понимается как непосредственное продолжение теории, на которой он основан.
Так, например, существует достаточно много методик для оценки склонности к рисковому поведению, и может показаться, что они призваны измерять один и тот же психологический феномен.
Однако между ними имеется существенная разница, которую можно почувствовать, только зная, на каких теоретических предпосылках строятся данные методики: изучают ли они склонность к финансовому риску, склонность к риску как к экстремальному, небезопасному поведению или готовность «рискнуть», принять решение в ситуации неопределенности.
Психолог, знающий такие нюансы, может с уверенностью применять и комбинировать различные исследовательские подходы.
Современная наука склонна рассматривать мир как все более хаотичный и непредсказуемый, комплексный.
Он постоянно меняется, факторы, влияющие на те или иные ситуации, то появляются, то исчезают.
Поэтому проводимые в рамках методического обеспечения мероприятия (разработка методических руководств, учебно-методические сборы, конференции и т. д.) в конечном счете направлены на постоянный мониторинг и прогнозирование тех проблем и сложных ситуаций, которые сопутствуют трудам войсковых психологов.
К сожалению, сфера методологии не свободна от подводных камней.
Она напоминает сплав по реке, где мирное и широкое русло таит в себе иллюзию безопасности.
Подобное заблуждение приводит к потере бдительности и заводит в болото стагнации — невозможности двигаться вперед.
Развитие же методологии возможно только за счет преодоления препятствий, «порогов реки», которые заставляют принимать быстрые решения в новых условиях.
Яркий тому пример — неспособность или невозможность решить новые задачи старыми методами [24].
Так с развитием компьютерных технологий и сменой поколений появляются новые виды нехимических зависимостей (игровое расстройство [25], зависимость от социальных сетей, гаджет-зависимость, интернет-зависимость).
Существующие модели оценки зависимого поведения, как правило, направлены на выявление алкогольной и наркотической зависимостей.
Конечно, этого недостаточно для локализации других видов зависимостей и тем более самой возможности развития аддиктивного (зависимого) поведения.
Другой «порог», требующий при его прохождении скорейшей реакции от специалистов-психо логов, также обусловлен непрерывным совершенствованием технических средств и изменением характера взаимодействия человека с ними
(выше уже говорилось о смене поколений авиационной техники и взаимосвязанной с этим необходимости менять и перестраивать формы обучения и подготовки личного состава).
Так в современной военной науке получил распространение термин «гибридные войны» как описание тенденции к изменению самой структуры войны.
В вооруженных конфликтах на первый план зачастую выходит «комплексное применение политических, экономических, информационных и других невоенных мер, реализуемых с опорой на военную силу» [26, с. 20].
Гибридные войны требуют совершенно особой подготовки их участников, в том числе из-за того, что одним из их аспектов является явное (иногда не совсем) информационное противоборство, в котором выделяется информационно-психологический компонент [27, с. 29].
Его действие воплощается в целенаправленном влиянии на сознание как отдельных людей, так и целых групп, которое осуществляется «путем доведения специально подготовленной информации до объектов посредством общей для них коммуникативной среды» [27, с. 29].
Глобализация, широкое проникновение в жизнь общества СМИ, доступность интернета делают возможными разнообразные виды манипуляций с информацией в самых разных условиях.
Влияние на идеологические установки и ценностные ориентации с помощью информационных технологий описывается с использованием ярких фраз: «разрушение, введение в заблуждение, устранение, переубеждение, подрывная деятельность» [28, с. 84].
Эпитеты подобраны неслучайно — информационное оружие направлено на поражение умственных процессов, эмоциональных реакций, убеждений и, как следствие, поведения.
Обеспечение психологической готовности к
противостоянию такому информационному давлению — важнейшая задача специалистов-психологов, требующая глубокого понимания возможных сценариев негативного воздействия на личный состав.
Подводя итог вышесказанному, еще раз подчеркнем:
1) деятельность военного психолога состоит из множества разнообразных задач, часть из которых является продуктом (следствием) особенностей современного, постоянно меняющегося мира.
Поиск новых методов работы, способствующих их решению, может и должен строиться на методическом осмыслении полученного опыта для последующего осознанного применения его на практике;
2) многогранность психических явлений и многообразие подходов к их познанию порождают сложность и неоднозначность в профессиональной деятельности психолога.
Это, с одной стороны, открывает интересные возможности, с другой — накладывает определенные ограничения на применяемые методы исследований, подчас порождая у неспециалистов парадоксальное представление об областях компетентности психолога;
3) позиция психолога, четко различающего грань смешения представлений житейской психологии и профессионального знания, должна оставаться связующим звеном между психологической теорией и жизненной реальностью.
В связи с этим невероятную важность приобретает поиск равновесия между теорией и практикой;
4) методология психологического знания (как и любого другого) имеет своей целью, с одной стороны, поиск новых знаний, а с другой стороны, аккумуляцию уже имеющегося опыта.
Поэтому организация психологической работы должна быть направлена и на то и на другое.
Как следствие, это требует от специалиста-психолога навыков анализа, переоценки и интеграции приобретенных «на земле» наработок и одновременное стремление к непрерывному обучению и самообразованию;
5) сегодня в центре внимания военных психологов находятся следующие аспекты методического характера:
методические основы психодиагностики военнослужащих;
девиантное поведение, способы его выявления и профилактики;
работа с малыми и большими группами;
эргономическая оценка программно-аппаратных средств;
учет видо-родовой специфики в подготовке и работе специалистов психологической службы;
влияние информационно-психологических факторов на личный состав.
В ситуациях, отличающихся изменчивостью, неопределенностью, сложностью и неоднозначностью условий, для психологов особенно важны выбор качественных исследовательских инструментов и понимание специфики организации своей работы [29].
Вместе с тем непрерывный процесс развития знания рано или поздно начинает требовать от них переосмысления и переоценки устоявшихся способов своей работы.
В среде, где задачи становятся более комплексными, требующими быстрых и эффективных решений, основной опорой для психолога Вооруженных Сил Российской Федерации был, есть и будет фундамент методологии.
Литература:
21. Гусев А.Н. Методические аспекты работы военного психолога: взгляд со стороны академической науки [Текст] В кн.: Сборник материалов, подготовленных на основе докладов круглого стола на тему: «Научно-методические проблемы психологического обеспечения служебной деятельности» КВЦ «Патриот», Кубинка, 26 июня 2019.
22. Величковский Б.Б. Психологические проблемы когнитивной эргономики // Мир психологии. — 2018. — С. 102.
23. Кулик Д.Ю. Психологическое обеспечение воинского труда с учетом специфики деятельности видов (родов войск) Вооруженных Сил Российской Федерации (на примере развития военно-авиационной психологии) [Текст] В кн.: тез. докл. науч.-практ. конф. «Психологическая наука и практика в системе военного образования» КВЦ «Патриот», Кубинка, 2020.
24. Кун Т. Структура научных революций. С вводной статьей и дополнениями 1969 г. — М.: Прогресс, 1977. — 300 с.
25. World Health Organisation. ICD-11 — Mortality and Morbidity Statistics: 6C51 Gaming disorder. [Электронный ресурс] URL: https://icd.who.int (дата обращения 24.07. 2020).
26. Герасимов В.В. Организация обороны Российской Федерации в условиях применения противником «традиционных» и «гибридных» методов ведения войны // Вестник академии военных наук. — 2016. — № 2. — С. 19-23.
27. Шеремет И.А. Противодействие информационным и кибернетическим угрозам // Вестник академии военных наук. — 2016. — № 2. — С. 29–34.
28. Першин Ю.Ю. «Гибридная война» как интеллектуальная провокация // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Философия. Политология. Культурология. — 2015. — Т. 1, № 1.
29. Bennett N., Lemoine G.J., What a difference a word makes: Understanding threats to performance in a VUCA world // Business Horizons. — 2014. — T. 57, № 3. — P. 311-317.
***
На фото 1: Психологические мероприятия в ходе предполетного контроля.
На фото 2: Элементы психологической подготовки к выполнению боевых (учебно-боевых) задач.
На фото 3: Психодиагностическое обследование военнослужащего.
***
Комментариев нет:
Отправить комментарий