Евгения Сергеевна Кораблева - врач-психиатр, психотерапевт, практикующий семейный системный психолог.
Обучалась на кафедре детской и семейной психиатрии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования и на кафедре системной семейной психологии Института практической психологии «Иматон»; опыт работы с 2006 года.
Мюррей Боуэн писал: «психологическое и физическое функционирование отдельной личности, как и ее поведение, регулируется ВЗАИМОТНОШЕНИЯМИ в гораздо большей степени, чем это было принято считать ранее».
И в практике это четко видно. Насколько меняется человек, когда на приеме присутствует вся семья!
Эмоциональное поле семьи, то, что недосказано и скрыто, потеряно и незнакомо — как внутри семьи, так и по всему роду — создает определенный уровень напряжения, в который каждый член семьи включается на языке конкретной системы.
И чаще всего коммуникация, позволяющая быть достаточно расслабленным, нарушается в кризисные моменты семьи.
Работая врачом-психотерапевтом в поликлинике, я часто общаюсь с людьми, которые обращаются за помощью с жалобами на чувство нехватки воздуха, головокружения, сердцебиения, подъемы давления, диарею или другие нарушения работы внутренних органов.
После обследования и исключения органической составляющей, важная часть работы заключается в понимании людьми, как взаимосвязаны их мысли и переживания с работой вегетативной нервной системы.
В основном помощь индивидуальной психотерапии заключается в обучении методикам расслабления и работой с иррациональными мыслями. В медикаментозном плане назначаются антидепрессанты и транквилизаторы.
Это, несомненно, имеет свои положительные результаты. Однако бывают случаи рецидивов или неэффективности медикаментозной терапии.
Я бы хотела рассмотреть, какие новые возможности дает взгляд на эту симптоматику с позиции теории семейных систем. Когда симптоматика (поведение) одного члена семьи, рассматривается как часть общего рисунка.
Опишу случай. У женщины (30 лет) сидящей долгое время в декрете, когда ребенок соберается идти в первый класс, появляется головокружение и ощущение предобморочного состояния перед выходом из дома.
Она не может водить его в школу. А со временем и не может выходить далеко от дома (агорафобия).
Это совпадает с кризисом супружеской жизни 10 лет.
Ее супруг, который сначала поддерживает, берет на себя часть обязанностей, затем начинает злиться и дистанцируется. Он не понимает, как здоровая женщина может падать в обмороки на улице, когда ему надо работать.
Ведь он остается единственным кормильцем в семье, подкрепляя свою значимость.
Тогда обязанность по социализации ребенка ложится на бабушку (свекровь), у которой недавно умер муж. И помощь внуку, которого надо водить на футбол и шахматы, очень помогает справиться со своим горем и одиночеством.
Оставаясь дома, пациентка может вести быт еще лучше, чем раньше, до полдника занимается собой, потом уроками с ребенком, «отдавая» другие обязанности оставшимся членом семьи. И всех бы все устроили, если бы не...
И, с одной стороны, симптом матери доставляет всем большой дискомфорт, с другой стороны, он помогает собрать на себя все напряжение в семейной системе (стабилизирует гомеостаз).
И когда на прием приходит вся семья (включая бабушек и дедушек), то в ходе общения с семейным терапевтом в эмоциональном поле семьи происходят изменения, позволяющие каждому члену семьи проявиться, стать собой и не прятаться за симптоматикой (невротика, трудоголика, жертвы и т.д.) и потом передоговориться.
Основная сложность в данной работе — объяснить сначала связь, например, ощущения кома в горле с переживаниями человека, а потом и то, зачем нужна семья на приеме.
Но когда семья приходит, становится видимым и ясным, насколько эмоциональное состояние одного члена семьи отражает другого.
Ресурсы для изменений в системе — а, значит, и каждого ее члена — находятся внутри семьи. И в процессе общения друг с другом можно не только ком в горле «прогнать», но и обрести более доверительные и близкие отношения друг с другом.
https://psy.su/summit/program/#schedule
С 12-14 это по МСК или ВДК?
ОтветитьУдалить