Все солдаты обучены азам военно-полевой медицины, что, по большому счету, сводится к умению приостановить кровотечение, чтобы погрузить солдата на вертолет для медэвакуации.
И тот, кто ближе всего к раненому, пытается оказать первую помощь до прибытия медика.
В случае ранения в грудь, возможно, понадобится осуществить декомпрессию легких, то есть просунуть ангиокатетер №14 в грудную полость, чтобы выпустить воздух.
Иначе, воздух может всосаться через рану в плевральную полость и сдавливать легкие до тех пор, пока человек не задохнется.
Можно пережить пулевое ранение в брюшную полость, но погибнуть в считанные минуты от ранения в ногу или руку, если пуля попала в артерию.
Человек, который истекает кровью, будет бледен, с трудом будет ворочать языком и утонет в своей собственной крови.
И тот, кто ближе всего к раненому, пытается оказать первую помощь до прибытия медика.
В случае ранения в грудь, возможно, понадобится осуществить декомпрессию легких, то есть просунуть ангиокатетер №14 в грудную полость, чтобы выпустить воздух.
Иначе, воздух может всосаться через рану в плевральную полость и сдавливать легкие до тех пор, пока человек не задохнется.
Можно пережить пулевое ранение в брюшную полость, но погибнуть в считанные минуты от ранения в ногу или руку, если пуля попала в артерию.
Человек, который истекает кровью, будет бледен, с трудом будет ворочать языком и утонет в своей собственной крови.
Объемы крови, которые вытекают из человека, ошеломляют.
Первая задача полевого медика – как можно скорее добраться до раненого, что часто означает необходимость бежать под огнем, пока все остальные укрываются.
Первая задача полевого медика – как можно скорее добраться до раненого, что часто означает необходимость бежать под огнем, пока все остальные укрываются.
Медики славятся своей храбростью, но те, кого я знал, описывали ее скорее, как боязнь не суметь спасти жизни своих друзей.
Единственное, о чем они думают, пока бегут вперед для оказания помощи раненому – это суметь добраться туда раньше, чем солдат истечет кровью или задохнется; летящие пули едва ли попадают в поле их зрения.
У каждого взвода есть медик, и когда второй взвод прибыл в долину, их медиком был Хуан Рестрепо. Рестрепо особенно любили, потому что он держался храбро под огнем и был беззаветно предан солдатам.
Если солдат заболевал, он нес за него караульную службу, если впадал в депрессию – приходил в его барак и играл на гитаре.
Единственное, о чем они думают, пока бегут вперед для оказания помощи раненому – это суметь добраться туда раньше, чем солдат истечет кровью или задохнется; летящие пули едва ли попадают в поле их зрения.
У каждого взвода есть медик, и когда второй взвод прибыл в долину, их медиком был Хуан Рестрепо. Рестрепо особенно любили, потому что он держался храбро под огнем и был беззаветно предан солдатам.
Если солдат заболевал, он нес за него караульную службу, если впадал в депрессию – приходил в его барак и играл на гитаре.
Он заботился о своих солдатах всеми возможными способами.
Во второй половине дня 22 июля пеший патруль покинул базу огневой поддержки “Феникс” и под моросящим дождем переместился южнее, к деревне Алиабад.
Во второй половине дня 22 июля пеший патруль покинул базу огневой поддержки “Феникс” и под моросящим дождем переместился южнее, к деревне Алиабад.
По пути назад солдаты проходили по открытой местности на дороге сразу за Алиабадским кладбищем и попали под обстрел.
Рестрепо был единственным, кого ранили.
Рестрепо был единственным, кого ранили.
Две пули угодили ему в лицо, и, истекая кровью, он рухнул на землю.
Огонь раздавался со всех мыслимых направлений, и сначала никто даже не осмеливался выскочить из укрытия, чтобы вытащить его из-под обстрела.
Когда, в конце концов, его перетащили в безопасное место, было непонятно, что делать с таким серьезным ранением, и он пытался подсказать им, как спасти его жизнь.
Когда, в конце концов, его перетащили в безопасное место, было непонятно, что делать с таким серьезным ранением, и он пытался подсказать им, как спасти его жизнь.
Через несколько минут от КОП отъехали три Хамви и с авиабазы на расстоянии двадцати миль в воздух поднялся вертолет для медэвакуации.
Перестрелка охватила всю долину, но Рестрепо доставили обратно в КОП меньше, чем за 20 минут.
Перестрелка охватила всю долину, но Рестрепо доставили обратно в КОП меньше, чем за 20 минут.
Он еще дышал, но постоянно терял сознание, и его перенесли на станцию экстренной помощи и проинтубировали.
Несмотря на все усилия, кислород попал ему в желудок, и его вырвало.
“В первый раз я видел, чтобы кто-то из наших был в таком тяжелом состоянии”, - сказал мне сержант Джош “Мак” МакДоноф.
“В первый раз я видел, чтобы кто-то из наших был в таком тяжелом состоянии”, - сказал мне сержант Джош “Мак” МакДоноф.
“Не считая Падиллы, впервые я видел, чтобы кто-то из нас был повержен.
Когда я помогал грузить его в машину, я понял, что жизнь его покинула.
Когда я помогал грузить его в машину, я понял, что жизнь его покинула.
Двигать тело, которое просто не двигается, было очень странно.
Он был каким-то … инородным.
Такие мысли обычно оттесняются куда-то вглубь, чтобы вернуться к ним позже”.
Пилот медэвакуатора облетал долину, не желая приземляться, пока длилась перестрелка, но, в конце концов, он приземлился и Рестрепо погрузили.
О'Бирн уже написал в своем журнале, что Рестрепо – слишком хороший человек, чтобы Бог позволил ему умереть – написал это, несмотря на то, что даже не верил в Бога – он и Мак были в палатке второго взвода, очищая снаряжение Рестрепо от крови.
Им пришлось использовать детские салфетки, потому что кровь смешалась с грязью и зацементировала трещины его М4 (прим. - M4 — автоматический карабин, созданный в США на основе винтовки М16А2. Принят на вооружение американских сил специальных операций).
Им также пришлось вытащить все пули из его магазинов и стереть с них кровь, чтобы их можно было раздать другим солдатам.
Они почти закончили, когда сержант по имени Рентас вошел в палатку и схватил О'Бирна за плечи.
Пилот медэвакуатора облетал долину, не желая приземляться, пока длилась перестрелка, но, в конце концов, он приземлился и Рестрепо погрузили.
О'Бирн уже написал в своем журнале, что Рестрепо – слишком хороший человек, чтобы Бог позволил ему умереть – написал это, несмотря на то, что даже не верил в Бога – он и Мак были в палатке второго взвода, очищая снаряжение Рестрепо от крови.
Им пришлось использовать детские салфетки, потому что кровь смешалась с грязью и зацементировала трещины его М4 (прим. - M4 — автоматический карабин, созданный в США на основе винтовки М16А2. Принят на вооружение американских сил специальных операций).
Им также пришлось вытащить все пули из его магазинов и стереть с них кровь, чтобы их можно было раздать другим солдатам.
Они почти закончили, когда сержант по имени Рентас вошел в палатку и схватил О'Бирна за плечи.
“Чувак, он не выжил”, - сказал Рентас.
О'Бирн чуть его не ударил.
“Еще долго после этого я ненавидел Бога”, - сказал мне О'Бирн. - “А солдаты второго взвода сражались после этого как звери”.
Сентябрь 2007.
Сентябрь 2007.
Комментариев нет:
Отправить комментарий