У участников боевых действий, вернувшихся домой, может развиться посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).
Что делать близким такого человека, рассказывает кризисный психолог Ольга Павлова.
– Отличается ли военное ПТСР от психологической травмы, которую можно получить «на гражданке»?
– Отличается, и довольно сильно.
На войне человек попадает в ситуации, подготовиться к которым заранее никак нельзя: и, как правило, в этих ситуациях человек максимально приближен к смерти.
Он может стать свидетелем ранения другого человека, насилия или убийства.
Человек испытывает достаточно сильный шок и ужас.
Похожие реакции возникают, когда человека похищают или забирают в заложники.
Когда такой человек возвращается домой, у него проявляются некоторые специфические стрессовые реакции.
В первую очередь, это очень много тревоги и напряжения.
Пропадает внутреннее ощущение безопасности – именно поэтому человек становится агрессивным.
Он начинает ожидать опасности отовсюду: вроде бы вернулся в мирную жизнь, но может ходить по городу и продолжает контролировать взглядом крыши в поисках снайперов, искать на газонах мины-растяжки.
Такое поведение может напугать родственников, они могут подумать, что человек сошел с ума.
– Какие еще могут быть внешние проявления посттравматического расстройства?
– У прошедшего через военные действия могут проявляться специфические физические реакции: напряжение, тремор в руках, тошнота.
Временами происходит потеря ориентации, человек перестает понимать, где он.
Часто страдает сон, он становится поверхностным.
Даже во сне человек боится потерять контроль над окружающим, поэтому спит некрепко, периодически просыпаясь.
В мыслях такие люди постоянно возвращаются к событиям, которые они пережили.
У человека в голове все время крутятся навязчивые воспоминания, в это время он выпадает из окружающей жизни, как будто в ней отсутствует.
Иногда возможны флешбэки, например: только что человек разговаривал с вами, и вдруг что-то – мысль, ощущение, звук, запах – перенесло его в прошлое.
Триггером может стать что угодно, но часто это запах дыма, вид сырого мяса.
Нередко человек, переживший военную психологическую травму, как будто замирает, замораживается, перестает проявлять эмоции: не чувствует ни горе, ни радость.
Не потому что он так хочет, а потому что этого объективно не чувствует.
Иногда комбатанты (так называют участников боевых действий. – Ред.) могут уходить в алкоголь или наркотики, чтобы снять напряжение.
Еще один плохой вариант – насилие.
Как правило, после алкоголя человек начинает драться, вымещать свое напряжение на семье – бить жену, кричать на детей.
Люди, которые подвергались насилию, хотят избавиться от этого насилия и начинают проецировать, выплескивать его на других людей.
Бывает, человек уходит в себя, ни на что не реагирует.
Он не включается на детей, на своих друзей, он тихий и странный, и при этом у него много симптомов тревоги.
Такое состояние гораздо хуже, чем когда он просто чудит и кричит.
– Как долго сохраняется такое состояние?
– Когда происходит критический инцидент, то у некоторых людей мы можем наблюдать нарушение адаптации (это длится несколько часов или дней), далее могут появиться ряд симптомов, например ступор, утрата связи с собой – «я не существую»,
постоянные тревожные мысли о произошедшем, повышенная готовность и реакции бегства, ночные кошмары, измененное ощущение реальности – «как будто время замедлилось», неспособность испытывать положительные эмоции и т. д.
Это острое стрессовое расстройство – интенсивная, неприятная, дисфункциональная реакция, которая длится от трех до шести недель.
В дальнейшем у большинства людей эти реакции за этот период времени уходят.
Внешне эти состояния похожи на посттравматическое стрессовое расстройство, но мы еще не можем сказать, что это ПТСР, потому что 3–6 недель психика старается справиться с пережитым травматическим опытом.
ПТСР начинается дальше – если человек не может встроить пережитое в свой опыт.
Мы можем сказать, что у человека ПТСР, если эти признаки сохранились дольше определенного времени, обычно специалисты говорят про полгода.
Но такое состояние развивается не у всех, а примерно у 30% комбатантов.
То есть сначала реакции будут у всех, но в большинстве случаев через некоторое время они исчезнут.
– Что может помочь психике справиться?
– Помогает, когда сразу после случившегося человек может как-то отреагировать – психически или физически.
Заплакать, закричать, убежать, рассказать кому-то о случившемся, поделиться эмоциями.
Для человека, который смог отреагировать, вероятность дальнейшего возникновения ПТСР меньше.
В американской армии после анализа опыта Вьетнама, появился метод дебрифинга – анализ происходящего с непосредственными участниками события, который помогает участникам проговорить увиденное сразу после боев.
Дебрифинг стресса критического инцидента (ДСКИ) – метод оперативной проработки военного стресса, впервые описанный американским психологом Джефри Митчеллом в 1983 году.
Суть дебрифинга состоит в том, что в кратчайшее время после боя (желательно в течение 24 часов) участники боестолкновения под руководством специально подготовленного ведущего проговаривают то, что они видели на поле боя, что они чувствовали по этому поводу, а также пытаются перейти от эмоций к осмыслению событий.
Особое внимание уделяется тому, что острые эмоциональные реакции нормальны для особых ситуаций вроде войны.
Поскольку дебрифинг не предполагает специального анализа эмоций, проводить его может даже неспециалист.
Часть психологов предлагали учить этой технике командиров военных частей.
В 1990-е в США возникло несколько различных техник дебрифинга, в том числе метод работы с группами военнослужащих, который сейчас применяется наиболее широко.
Особая эффективность группового дебрифинга основана на сходстве ощущений, которые испытали разные участники группы, а также на неосуждении отдельного участника группы сослуживцами.
Дебрифинг не является исчерпывающим средством психологической помощи, после него в случае необходимости комбатанты могут прибегнуть и к другой помощи специалистов.
Продолжение следует.
Ольга Павлова – кризисный психолог.
Оказывала экстренную психологическую помощь жителям Беслана и в дальнейшем создавала и обучала мобильные бригады из числа психологов для работы с пострадавшими в ходе террористического акта.
В настоящее время является специалистом в области кризисной интервенции, психологии и психотерапии посттравматических стрессовых расстройств.
Занимается индивидуальным консультированием и обучением специалистов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий