«Что Вы чувствуете, когда стреляете в человека?».
Военнослужащий задумывается на мгновение и отвечает: «Отдачу приклада…».
Сергей Ильченко. «Божевільні» идут домой.
Зверство украинских карателей в Донбассе зашкаливает за все мыслимые пределы. Патологической банальностью стали убийства, изнасилования, стрельба в упор по жилым кварталам. И каждый раз, словно в оправдание самостийным воякам звучит — бойцы были пьяны.
Действительно, армейцы и Нацгвардия пьют повально, пьют в диких количествах. Разгром в Иловайском котле тоже списали на «горилку». На минувшей неделе Генеральная прокуратура официально назвала виновных. Как утверждает главный военный прокурор Анатолий Матиоса, ответственность за произошедшее лежит на плечах 5-го батальона территориальной обороны «Прикарпатье». По словам прокурора, «западенцы» были пьяны в дым.
После первого обстрела неадекватный батальон просто снялся и ушел. За ними посыпались остальные подразделения. А. Матиос и командующий Сухопутными войсками лично пытались остановить дезертиров. Но алкаши с оружием послали начальство подальше.
— Мы посадили в поле вертолет, идем к ним. Они перекрыли дорогу — мне стыдно это говорить. Квантунская армия: пьяные, босые, вооруженные до зубов, с боевым комплектом гранат на поясе, — рассказывает прокурор. — Направили РПГ на вертолет, и старший лейтенант Прочук, которому мы объявили подозрение, отдал команду стрелять.
Самая интересная подробность — «поехали через всю Украину на школьных автобусах, со штатным оружием». Таких пьяных колонн уходило с фронта очень много. В психиатрическом отделении Киевского военного госпиталя лежит группа боевиков 12-го батальона:
— Хлопцы там уходят в запой, — перечисляет симптомы «побратым» Леха. — Стараемся человеку помочь, но мы ж не врачи. А такой потом тянет на дно остальных. Не выходит на посты или спит там, потому что уже не контролирует организм.
Точно такие же «неконтролирующие организмы» воюют в 34-м Кировоградском батальоне терробороны. По идее, закаленные бойцы, большинство набрали из спецуры с опытом боевых действий, службы в разведке, морском десанте, диверсионных подразделениях. Однако сломались за считанные недели.
Сумасшедший на украинской мове — «божевільний». То есть, вольный, свободный от Бога. С контузией и черепно-мозговой травмой лежит в госпитале замполит ротного по кличке «Гном». Его главный кошмар — воспоминание, как саперными лопатками порубали 30 пленных.
— Да, было жестоко, — качается на госпитальной койке «Гном». — Но в тот момент я ничего не чувствовал вообще. Там убийство — способ жить. Мы вечером после этого нажрались водки страшно.
— Наш батальон формировался как добровольческий. В кировоградской учебке ходили перцами: все знаем, все умеем. Такие себе «воины света и добра». А попали под первый обстрел — и п… Некоторые после первого боя стали проситься в тыл. Другие от страха заливались водкой до отключки, утром глаза продирали и снова за бутылку.
Вот рассказ замполита о собственном ранении: «Ребята подлетели, флакон спирта в меня влили, руки-ноги попробовали — целые, на месте. Только из головы кровь хлещет. Зашили без анастезии, только хлопцы еще спирту залили. Водка там не берет, настолько организм напряжен».
Рядом лечится капитан Володя Мурай из второго батальона 79-й отдельной аэромобильной бригады. Худой, под глазом огромный синяк. Речь состоит из обрывистых и несвязных матов. Накануне подрался, теперь собирается на рентген. Кажется, сломал ногу.
Капитан Мурай прямо в палате разводит водку пивом. Он остался живым после того, как в блиндаж залетел снаряд и убил командира:
— Его разорвало просто на наших глазах. Я бы мог столько тебе о войне рассказать, но не буду. Не буду же я тебе рассказывать про вкус мозга своих товарищей.
Одним из первых специальное реабилитационное отделение для украинских военных открыто в Киевской городской наркологической больнице «Социотерапия». Кроме того, есть частные клиники, которые готовы принимать пациентов за «сравнительно небольшую плату».
— Наш комплекс лечения сводится к тому, чтобы изменить систему ценностей человека, — объясняет главврач наркологической клиники Владимир Ярый. — Специалисты понимают, что можно применить уже имеющийся опыт работы с химической зависимостью для решения новых задач.
Так они теперь и лежат — на первом этаже наркозависимые, на втором «герои АТО». Волонтеры привозят новых пациентов группами по 10−15 человек. Чтобы герои выглядели прилично, всем ставят один и тот же диагноз ПТСР — «посттравматическое стрессовое расстройство».
Мыкола Пращур жил на Житомирщине под городком Новоград-Волынский. Имел хату, землю, жену, двух сыновей-подростков, свиней, уток и двух коней. Был мобилизован. В Шахтерском районе Донетчины его 30-я отдельная мехбригада попала в окружение. По ним били «Градами», утюжили танками и минометами. Товарищей разрывало на куски, а Мыкола вернулся домой.
— Така агресія в нього була, такий нєрвний, шо словами не передать, — плачет по мужу «жiнка» Елена. — Навіть як спав, тільки-но дивишся, вже щось говорить, кричить, кудись рветься. Вскакує і біжить кудись кожну ніч. Він весь час ніби тримав ружжо та воював, кричав: «Ховайтеся, стріляють!» Я не могла з ним спати, боялася. Так, вдень нібито і нормальний, але уходив кудись і треба було йому випить горiлки, зняти той стрес. А раніше ж він непитущий був.
- Такая агрессия у него была, такой нервний, что словами не передать, - плачет по мужу «женщина» Елена. - Даже как спал, только смотришь, уже что-то говорит, кричит, куда-то рвется. Вскакивает и бежит куда-то каждую ночь. Он все время как бы держал ружье и воевал, кричал: «Прячьтесь, стреляют!». Я не могла с ним спать, боялась. Так, днем якобы и нормальный, но уходил куда-то и надо было ему выпить водки, снять тот стресс. А раньше он непьющий был.
Пращура и несколько его сослуживцев доставили в «Социотерапию» в критическом состоянии. После лечения по ночам не кричит и с постели не вскакивает. Выпивать вроде бы перестал. Что будет дальше, врачи сказать не могут.
Психолог Оксана БЕЛЬСКАЯ — белокурая киевлянка, сделала карьеру на майдане. Волонтерка во время переворота, теперь психолог штаба Минобороны. В начале августа, обслуживая 79-ю бригаду, Оксана сама попала в окружение в районе Саур-Могилы. Нуждалась в помощи психиатров.
— Когда обрушились «Ураганы», поверьте, мы в жизни не переживаем подобного страха. Это клинический ужас, когда отказывают части тела. Я, например, на какое-то время лишилась речи. Хорошо, что отняло речь, а не ноги — нам бежать надо было.
— Люди с фронта другими приезжают, чужими, — огорченно констатирует Оксана Бельская. — Если вспомнить Афган, по статистике 90% семей военных развалилось из-за него! Хотя какой там афганский — у нас свой синдром!..
Нет, психолог Минобороны вовсе не переживает по поводу запредельной жестокости своих земляков в зоне «АТО». Ее волнует другая характерная черта жизни нынешней Украины. И это действительно не похоже на советскую трагедию Афганистана.
— Сегодня на руках очень много неучтенного оружия. Спрашиваешь откуда — ребята поясняют, мол, «отжали» рыбу глушить. Но когда перевозится мешками, как картошка, вы понимаете, дело уже не в рыбе.
Наше общество получит преступников. Они зарывают автоматы в землю, потому что не верят, что государство их защитит. Пулеметы, «Мухи» куда рассосались? В итоге мы имеем массу свободных стволов — это раз, посттравматический синдром - это два.
Позже, когда все закончится, проявятся алкоголизм, наркомания, к которым многие участники «АТО» обязательно прибегнут, чтобы снять стресс. Как результат, мы будем иметь массу пострадавшего мирного населения.
Проще говоря, пани Бельская опасается, что вполне мирные города и села превратятся в новую линию фронта, где щирых украинцев затерроризируют «божевільні» ветераны с автоматами и гранатометами. Такой расклад вполне реален. Хотя не стоит говорить об этом в будущем времени — сообщения об инцидентах с оружием приходят одно за другим.
Например, настоящий поток «левого» вооружения льется на Днепропетровщину, в вотчину Коломойского. Гранаты взрываются в областном центре. Не отстают селяне — на днях Покровскому РОВД добровольно выдали «АКС-74».
Народ пояснил, что данный автомат и патроны отобраны у безработного, ранее судимого 40-летнего жителя поселка. Того разоружили, когда он употребил трехлитровую банку самогонки, закусил цигаркой с марихуаной и впал в нирвану.
По словам протрезвевшего злодея, «калаш» он получил как доброволец Национальной гвардии в селе Пески, когда прикрывал Донецкий аэропорт от атак сепаратистов: «Да, принес до дому. Шо я, дурак, его отдавать?». В общем, еще один типичный случай.
— Не позавидуешь МВД, когда наших хлопцев возвратят домой, — хмыкают в прямом эфире «Хромадьске ТВ» командиры батальона «Львов». — Для каждого вернувшегося с Донбасса десятерых ментов будет мало.
Сейчас в одесских военкоматах оборудуются новые оружейные комнаты, организуется система охраны. Хотя какая охрана, если накануне свержения Януковича бандеровцы легко захватили арсеналы силовиков во всех областях Западной Украины. Уже тогда на руках оказалось больше шести тысяч стволов.
Фото: Станислав Красильников/ ТАСС
http://svpressa.ru/society/article/100916/
Главный специалист управления психологического обеспечения Главного управления по работе с личным составом ЗС Украины психолог Оксана Бельская про слуховые и зрительные галлюцинации у участников боевых действий на Донбассе. ВИДЕО.
Военнослужащий задумывается на мгновение и отвечает: «Отдачу приклада…».
Сергей Ильченко. «Божевільні» идут домой.
Зверство украинских карателей в Донбассе зашкаливает за все мыслимые пределы. Патологической банальностью стали убийства, изнасилования, стрельба в упор по жилым кварталам. И каждый раз, словно в оправдание самостийным воякам звучит — бойцы были пьяны.
Действительно, армейцы и Нацгвардия пьют повально, пьют в диких количествах. Разгром в Иловайском котле тоже списали на «горилку». На минувшей неделе Генеральная прокуратура официально назвала виновных. Как утверждает главный военный прокурор Анатолий Матиоса, ответственность за произошедшее лежит на плечах 5-го батальона территориальной обороны «Прикарпатье». По словам прокурора, «западенцы» были пьяны в дым.
После первого обстрела неадекватный батальон просто снялся и ушел. За ними посыпались остальные подразделения. А. Матиос и командующий Сухопутными войсками лично пытались остановить дезертиров. Но алкаши с оружием послали начальство подальше.
— Мы посадили в поле вертолет, идем к ним. Они перекрыли дорогу — мне стыдно это говорить. Квантунская армия: пьяные, босые, вооруженные до зубов, с боевым комплектом гранат на поясе, — рассказывает прокурор. — Направили РПГ на вертолет, и старший лейтенант Прочук, которому мы объявили подозрение, отдал команду стрелять.
Самая интересная подробность — «поехали через всю Украину на школьных автобусах, со штатным оружием». Таких пьяных колонн уходило с фронта очень много. В психиатрическом отделении Киевского военного госпиталя лежит группа боевиков 12-го батальона:
— Хлопцы там уходят в запой, — перечисляет симптомы «побратым» Леха. — Стараемся человеку помочь, но мы ж не врачи. А такой потом тянет на дно остальных. Не выходит на посты или спит там, потому что уже не контролирует организм.
Точно такие же «неконтролирующие организмы» воюют в 34-м Кировоградском батальоне терробороны. По идее, закаленные бойцы, большинство набрали из спецуры с опытом боевых действий, службы в разведке, морском десанте, диверсионных подразделениях. Однако сломались за считанные недели.
Сумасшедший на украинской мове — «божевільний». То есть, вольный, свободный от Бога. С контузией и черепно-мозговой травмой лежит в госпитале замполит ротного по кличке «Гном». Его главный кошмар — воспоминание, как саперными лопатками порубали 30 пленных.
— Да, было жестоко, — качается на госпитальной койке «Гном». — Но в тот момент я ничего не чувствовал вообще. Там убийство — способ жить. Мы вечером после этого нажрались водки страшно.
— Наш батальон формировался как добровольческий. В кировоградской учебке ходили перцами: все знаем, все умеем. Такие себе «воины света и добра». А попали под первый обстрел — и п… Некоторые после первого боя стали проситься в тыл. Другие от страха заливались водкой до отключки, утром глаза продирали и снова за бутылку.
Вот рассказ замполита о собственном ранении: «Ребята подлетели, флакон спирта в меня влили, руки-ноги попробовали — целые, на месте. Только из головы кровь хлещет. Зашили без анастезии, только хлопцы еще спирту залили. Водка там не берет, настолько организм напряжен».
Рядом лечится капитан Володя Мурай из второго батальона 79-й отдельной аэромобильной бригады. Худой, под глазом огромный синяк. Речь состоит из обрывистых и несвязных матов. Накануне подрался, теперь собирается на рентген. Кажется, сломал ногу.
Капитан Мурай прямо в палате разводит водку пивом. Он остался живым после того, как в блиндаж залетел снаряд и убил командира:
— Его разорвало просто на наших глазах. Я бы мог столько тебе о войне рассказать, но не буду. Не буду же я тебе рассказывать про вкус мозга своих товарищей.
Одним из первых специальное реабилитационное отделение для украинских военных открыто в Киевской городской наркологической больнице «Социотерапия». Кроме того, есть частные клиники, которые готовы принимать пациентов за «сравнительно небольшую плату».
— Наш комплекс лечения сводится к тому, чтобы изменить систему ценностей человека, — объясняет главврач наркологической клиники Владимир Ярый. — Специалисты понимают, что можно применить уже имеющийся опыт работы с химической зависимостью для решения новых задач.
Так они теперь и лежат — на первом этаже наркозависимые, на втором «герои АТО». Волонтеры привозят новых пациентов группами по 10−15 человек. Чтобы герои выглядели прилично, всем ставят один и тот же диагноз ПТСР — «посттравматическое стрессовое расстройство».
Мыкола Пращур жил на Житомирщине под городком Новоград-Волынский. Имел хату, землю, жену, двух сыновей-подростков, свиней, уток и двух коней. Был мобилизован. В Шахтерском районе Донетчины его 30-я отдельная мехбригада попала в окружение. По ним били «Градами», утюжили танками и минометами. Товарищей разрывало на куски, а Мыкола вернулся домой.
— Така агресія в нього була, такий нєрвний, шо словами не передать, — плачет по мужу «жiнка» Елена. — Навіть як спав, тільки-но дивишся, вже щось говорить, кричить, кудись рветься. Вскакує і біжить кудись кожну ніч. Він весь час ніби тримав ружжо та воював, кричав: «Ховайтеся, стріляють!» Я не могла з ним спати, боялася. Так, вдень нібито і нормальний, але уходив кудись і треба було йому випить горiлки, зняти той стрес. А раніше ж він непитущий був.
- Такая агрессия у него была, такой нервний, что словами не передать, - плачет по мужу «женщина» Елена. - Даже как спал, только смотришь, уже что-то говорит, кричит, куда-то рвется. Вскакивает и бежит куда-то каждую ночь. Он все время как бы держал ружье и воевал, кричал: «Прячьтесь, стреляют!». Я не могла с ним спать, боялась. Так, днем якобы и нормальный, но уходил куда-то и надо было ему выпить водки, снять тот стресс. А раньше он непьющий был.
Пращура и несколько его сослуживцев доставили в «Социотерапию» в критическом состоянии. После лечения по ночам не кричит и с постели не вскакивает. Выпивать вроде бы перестал. Что будет дальше, врачи сказать не могут.
Психолог Оксана БЕЛЬСКАЯ — белокурая киевлянка, сделала карьеру на майдане. Волонтерка во время переворота, теперь психолог штаба Минобороны. В начале августа, обслуживая 79-ю бригаду, Оксана сама попала в окружение в районе Саур-Могилы. Нуждалась в помощи психиатров.
— Когда обрушились «Ураганы», поверьте, мы в жизни не переживаем подобного страха. Это клинический ужас, когда отказывают части тела. Я, например, на какое-то время лишилась речи. Хорошо, что отняло речь, а не ноги — нам бежать надо было.
— Люди с фронта другими приезжают, чужими, — огорченно констатирует Оксана Бельская. — Если вспомнить Афган, по статистике 90% семей военных развалилось из-за него! Хотя какой там афганский — у нас свой синдром!..
Нет, психолог Минобороны вовсе не переживает по поводу запредельной жестокости своих земляков в зоне «АТО». Ее волнует другая характерная черта жизни нынешней Украины. И это действительно не похоже на советскую трагедию Афганистана.
— Сегодня на руках очень много неучтенного оружия. Спрашиваешь откуда — ребята поясняют, мол, «отжали» рыбу глушить. Но когда перевозится мешками, как картошка, вы понимаете, дело уже не в рыбе.
Наше общество получит преступников. Они зарывают автоматы в землю, потому что не верят, что государство их защитит. Пулеметы, «Мухи» куда рассосались? В итоге мы имеем массу свободных стволов — это раз, посттравматический синдром - это два.
Позже, когда все закончится, проявятся алкоголизм, наркомания, к которым многие участники «АТО» обязательно прибегнут, чтобы снять стресс. Как результат, мы будем иметь массу пострадавшего мирного населения.
Проще говоря, пани Бельская опасается, что вполне мирные города и села превратятся в новую линию фронта, где щирых украинцев затерроризируют «божевільні» ветераны с автоматами и гранатометами. Такой расклад вполне реален. Хотя не стоит говорить об этом в будущем времени — сообщения об инцидентах с оружием приходят одно за другим.
Например, настоящий поток «левого» вооружения льется на Днепропетровщину, в вотчину Коломойского. Гранаты взрываются в областном центре. Не отстают селяне — на днях Покровскому РОВД добровольно выдали «АКС-74».
Народ пояснил, что данный автомат и патроны отобраны у безработного, ранее судимого 40-летнего жителя поселка. Того разоружили, когда он употребил трехлитровую банку самогонки, закусил цигаркой с марихуаной и впал в нирвану.
По словам протрезвевшего злодея, «калаш» он получил как доброволец Национальной гвардии в селе Пески, когда прикрывал Донецкий аэропорт от атак сепаратистов: «Да, принес до дому. Шо я, дурак, его отдавать?». В общем, еще один типичный случай.
— Не позавидуешь МВД, когда наших хлопцев возвратят домой, — хмыкают в прямом эфире «Хромадьске ТВ» командиры батальона «Львов». — Для каждого вернувшегося с Донбасса десятерых ментов будет мало.
Сейчас в одесских военкоматах оборудуются новые оружейные комнаты, организуется система охраны. Хотя какая охрана, если накануне свержения Януковича бандеровцы легко захватили арсеналы силовиков во всех областях Западной Украины. Уже тогда на руках оказалось больше шести тысяч стволов.
Фото: Станислав Красильников/ ТАСС
http://svpressa.ru/society/article/100916/
Главный специалист управления психологического обеспечения Главного управления по работе с личным составом ЗС Украины психолог Оксана Бельская про слуховые и зрительные галлюцинации у участников боевых действий на Донбассе. ВИДЕО.
Комментариев нет:
Отправить комментарий