суббота, 18 марта 2023 г.

Когда они вернутся, многие принесут с собой не только память о боевых действиях, но и ПТСР.


Арина Корелина. О психологической помощи участникам спецоперации.

... Когда они вернутся, многие принесут с собой не только память о боевых действиях, но и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). 

Оно может значительно осложнить жизнь на гражданке — не только бывшему военному, но и окружающим. 

Готовы ли к этому общество и система психотерапии? 

Дмитрий Павлов, ветеран боевых действий в Грузии.

«Примерно полгода после возвращения я реагировал на хлопки, фейерверки, спал очень чутко. 

Понимаешь, что это остаточное, человек с оружием на тебя не идёт, но всё равно присутствует напряжённость, относишься ко всем осторожно. 

У многих проявляется агрессия». 

Мнение эксперта.  Владимир Каманцев ветеран контртеррористической операции на Северном Кавказе. 

«На все сильные звуки человек (с ПТСР) начинает реагировать так, как он реагировал там. Салюты, звуки выхлопной трубы, лопнуло там что у машины — тоже реакция, микростресс. 

У людей появляются агрессия, злоба, в порыве могут наделать очень много плохих дел, о которых будут жалеть. 

Этот всплеск эмоций не контролируется, да и человек уже научился решать эти вопросы совсем по-другому. 

Это ярко выражается в первое время по возвращении домой. 

Я многие годы воевал, а потом на протяжении 10 лет продолжал воевать уже сам с собой.

ПТСР может идти рука об руку с депрессиями, тревожными расстройствами и даже стать спусковым крючком для их развития. 

При этом сильно влияет, при каких обстоятельствах человек получил психологическую травму и как долго оставался без помощи. 

Мнение эксперта.  Василий Шуров психиатр, нарколог, член Национальной Наркологической Лиги. 

«Накопленный стресс усиливает травму. 

Любая психика умеет это компенсировать, но даже у сильной нервной системы при длительном стрессовом воздействии заканчиваются ресурсы. 

В норме стресс тебя мотивирует и ты собираешься с силами, но когда он хронический, интенсивный — естественно, возникнут проблемы, у кого-то раньше, у кого-то позже. 

Но вечно никто держаться не будет. 

Мнение эксперта. Михаил Валуйский врач-психиатр, психотерапевт.

«Все люди разные, все по-разному реагируют на боевой стресс. 

Кто-то вернулся (из горячей точки) — и живёт обычной жизнью, работает, воспитывает детей. 

Кто-то ушёл одним, а вернулся совсем другим, как в физическом, так и в душевном плане.

Он теперь на всё смотрит новым взглядом — «оказывается, мир страшнее и жёстче, чем я представлял». 

Многим российским семьям знакомы симптомы посттравматического расстройства на примере близких друзей и родных, вернувшихся домой после прошлых военных конфликтов — «афганский синдром», «чеченский синдром» стали фактически синонимами для посттравматического расстройства. 

Эти боевые действия обеспечили их участникам травмирующие воспоминания на годы вперёд. 

Потребовалось немало времени, чтобы эффект от тех событий сгладился и для них, и для их окружения. 

Мнение эксперта. Врач-психиатр, психотерапевт Михаил Валуйский.

«В моей практике были участники чеченской, афганской войн. 

Надо сказать, чем дальше во времени оказывался конфликт, тем больше человек адаптировался. 

То есть по прошествии времени он каким-то образом сам встраивает произошедшее в свой жизненный опыт и получает непротиворечивую картину себя, приходит к гармонии

Чем ближе по времени были события, тем сложнее и болезненнее процесс — человеку ещё только нужно интегрировать в себя неожиданные, кошмарные, неприятные вещи, которые хочется отрицать, говоря «нет, этого не было». 

Оказавшись на гражданке, привыкшие сражаться ребята зачастую подолгу не могут найти себе места. 

В результате — спиваются, срываются на родных, уходят в криминал или попрошайничество. 

В случае с Афганистаном, Чечнёй и даже грузинским конфликтом 2008 года ситуацию осложняло то, что в те годы была ещё не очень распространена психологическая помощь. 

Да и само обращение к психиатру в обществе воспринималось практически как приговор: «это ненормальный, держись от него подальше». 

Сейчас осведомлённость о психотерапии повысилась, помощь стала доступнее. 

Но достаточно ли этого, чтобы справиться с потоком мужчин (и женщин), которым пришлось кардинально изменить свою жизнь, перестроить характер, научиться справляться с невообразимыми трудностями, пережить множество опасных для жизни ситуаций, возможно, видеть смерти?








Комментариев нет:

Отправить комментарий