Юрий Зинченко (МГУ): То, что делает психолог, не всегда является психологической помощью.

Юрий Петрович Зинченко (доктор психологических наук, профессор, декан факультета психологии МГУ, академик РАО, Президент Академии). 

«...Психологи, когда занимались этой работой, основной задачей выделяли решение вопроса, как в нынешних условиях законодательно закрепить качественную профессиональную психологическую помощь. 

С одной стороны, есть понятие психологической культуры, и каждый из нас обладает возможностью оказания психологической поддержки на бытовом уровне: мы можем близким доброе слово сказать и детей по головке погладить, создать приятную, психологически благополучную атмосферу. 

А с другой стороны, когда мы переходим к ситуации, когда не хватает просто психологической поддержки, а нужна профессиональная психологическая помощь, то нормативного документа пока нет. 

Что такое психологическая помощь, кто ее может оказывать? 

Вроде бы понятно, что психологическая помощь — это то, что делает психолог. 

Но правильный ответ: то, что делает психолог, не всегда является психологической помощью, у нас много разных задач. 

Есть люди, кто говорит, что оказывает психологическую помощь, но насколько их деятельность является профессиональной психологической помощью, которая приведет человека к избавлению от того или иного недуга либо улучшит его психологическое благополучие? 

Поскольку степень неопределенности в период коронавируса возросла, имели место не очень приятные перегибы мошенничества псевдопсихологического толка: 

например, вы заходите на сайт, проходите тесты, после чего неизменно всплывает красная надпись “Срочно обратитесь к профессиональному психологу на этом сайте” и дальше пишется стоимость этой помощи. 

Поэтому разработка законопроекта — это забота о каждом из нас, забота о населении, чтобы у людей было право получать качественную профессиональную психологическую помощь. 

В законе планируется отразить наши обязательства перед тем, кто эту помощь получает, распределение ответственности между участниками этого процесса. 

Например, когда школьный психолог по долгу службы должен общаться со школьниками, он должен иметь представление о родителях, об обстановке в семье. 

И если родитель узнает, что ребенок что-то рассказал, то психолог занимается незаконной оперативно-розыскной деятельностью и попадает под действие другого закона или выполняет свою профессиональную обязанность? 

А что делать психологу с теми данными, которые он узнал, например, о родителях? 

Если эта информация нужна, чтобы психолог поработал с ребенком в школе, то тут вроде понятно, 

а если возникают обстоятельства, которые выходят за рамки традиционной психологической работы и необходимо обращение к другим специалистам или самому родителю? 

Каковы здесь взаимодействия психолога и родителя? 

А если психолог обнаруживает сюжеты, связанные с противоправной историей в отношениях родителей и детей?

Степень неурегулированности иногда из психолога или психиатра делает страшилку и не всегда помогает оказывать в полном объеме психологическую помощь, поэтому это тоже те моменты, которые закон должен закреплять. 

Законопроект вносится не первый раз, будет уже третья попытка: первый вариант вносился еще в конце 90-х, затем была попытка лет пять или семь назад. 

Сейчас профессиональное сообщество договорилось, мы впервые работали над текстом вместе с профессиональными юристами». 

Круглый стол: «Психологическая помощь в Российской Федерации: настоящее и будущее», 22 января 2021 года, МГУ имени М.В. Ломоносова. 

Ключевые слова: психологическая помощь, психологическая культура, психологическая поддержка, психологическое просвещение, психологическое благополучие, психологическая деятельность, школьный психолог.