В то время как многие его соратники и друзья умирали, получив куда менее серьезные раны.
«Не считая таких мелочей, как рикошеты и царапины, на меня пришлось в целом четырнадцать попаданий, а именно:
пять винтовочных выстрелов, два снарядных осколка, четыре ручных гранаты, одна шрапнельная пуля и два пулевых осколка, входные и выходные отверстия от которых оставили на мне двадцать шрамов.
В этой войне, где под обстрелом были скорей пространства, чем отдельные люди, я все же удостоился того, что одиннадцать из этих выстрелов предназначались лично мне.
И потому я по праву прикрепил к себе на грудь Золотой Знак раненого, присужденный мне в эти дни», – констатирует Эрнст Юнгер в своих мемуарах.
Отличительное свойство Юнгера в том, что он сумел объединить два полюса: огонь и лед.
Погружаясь в битву, он сохраняет холодный рассудок, как бы наблюдая ситуацию со стороны.
Это состояние было им позже названо «магией экстремального» и стало причиной успеха его книги «В стальных грозах» (нем. In Stahlgewittern) среди военных.
Смерти и отношению к ней Юнгера уделяется особое место на страницах «Стальных гроз».
«Изуродованные поля были покрыты цветами, пахнувшими жарко и дико.
Изредка по дороге попадались отдельные деревья, под которыми, надо думать, любили отдыхать селяне.
Покрытые белым, розовым и темно-красным цветом, они походили на волшебные видения, затерявшиеся в одиночестве.
Война осветила этот ландшафт героическим и грустным светом, не нарушив его очарования; цветущее изобилие казалось еще более одурманивающим и ослепительным, чем всегда.
Среди такой природы легче идти в бой, чем на мертвых и холодных зимних ландшафтах.
Откуда-то проникает в простую душу сознание, что она включена в вечный круговорот и что смерть одного, в сущности, не столь уж значительное событие», – размышляет Юнгер, прогуливаясь в полях перед очередной битвой.
Лейтенант Э. Юнгер не боится смерти – он не ищет ее, но и не избегает, постоянно бывая в гуще сражений на самых опасных участках.
Юнгер не раз оказывается на пороге смерти, испытывая при этом особые чувства, которые он впоследствии запечатлел в своем дневнике.
«Сквозная пуля ударила меня в грудь, подбив, как дичь на лету.
С пронзительным криком, в звучании которого из меня, казалось, выходила сама жизнь, я несколько раз крутнулся и грохнулся на землю.
Вот наконец пришел и мой черед.
С этим попаданием возникло чувство, что пулей задета самая моя суть.
Еще на пути к Мори я ощущал дыхание смерти, теперь ее рука держала меня совершенно явственно и грозно.
Тяжело ударившись о дно окопа, я отчетливо осознал, что это действительно конец.
Однако странным образом это мгновение относится к немногим, о которых я могу сказать, что оно было истинно счастливым.
Точно в каком-то озарении я внезапно понял всю свою жизнь до самой глубинной сути.
Я ощутил безмерное удивление, что вот сейчас все кончится, но удивление это было исполнено странной веселости.
Потом огонь куда-то отступил, и, словно над камнем, надо мной сомкнулась поверхность шумящих вод»,
– рассказывает Юнгер.
Это тяжелое ранение он получает летом 1918 года, в самом конце войны.
Эрнст Юнгер – В стальных грозах / Пер. с нем. Н. О. Гучинской, В. Г. Ноткиной. СПб.: Владимир Даль, 2000.
Комментариев нет:
Отправить комментарий