Интервью прочитало уже более 500 человек и мы к ним присоединяемся.
- Привет. Каким образом твой выбор пал на профессию психолога?
- На самом деле в профессию я попал практически случайно. Я бы даже сказал, что это удачное стечение обстоятельств.
Во время обучения в школе, хотел быть врачом, но перспектива жить до 27-29 лет за счёт родителей как-то не радовала.
Выбрал для поступления ВМА (Военно-медицинская академия), но в год моего поступления министр обороны посчитал, что военных врачей более чем достаточно и набор сначала вроде как прекратили.
Тогда решил поступать в институт внутренних войск (всё ж таки династия).
Приехал поступать на военного юриста и удивился, узнав, что батальонная система с этого года упразднена, а набор ведётся на факультеты, в том числе на факультет морально-психологического обеспечения.
Так как проблем с биологией и математикой у меня не было, быстренько переписал рапорт и, успешно сдав испытания, стал курсантом 1 курса.
Проходя курса молодого бойца в учебном центре узнал, что набор в ВМА все-таки был, но меньше, чем обычно и его особо не афишировали.
- Нравится ли твоя работа? Что самое сложное в работе с подконтрольными гражданами?
- В целом работа нравится. Сложно выделить что-то самое сложное. Не смотря на то, что психологи введены в штат внутренних войск в 2004 году, наша структура ещё достаточно «сырая».
Ну не готов ещё наш народ самостоятельно идти к психологу или признавать наличие психологических проблем (а тем более в армии).
Да и командиры (начальники) всех степеней топая ногами и крича : «Вот в наше время психологов не было и жили хорошо. Все нормальные были» вносят определённые сложности в работе.
Да и «ущербность» нормативно-правовых актов немного сковывает в своих действиях.
Ну и нельзя оставить без внимания миф, который до сих пор живет в структуре, что любое обращение к психологу ведёт к «сливу информации начальству» и негативно будет влиять на дальнейшую службу военнослужащих.
Безусловно, на первых этапах так и было.
Но постепенно психологическая служба пополняется профессионалами и фанатами своего дела, для которых первостепеннейшая задача помочь «клиенту».
- Ты имеешь дело с полиграфом? Можно ли его обмануть и как распознать обман психологу?
- Ну у меня есть диплом полиграфолога и я периодически провожу полиграфные проверки.
Но я не могу сказать, что я профессионал в этом деле, скорее я только учусь.
Обмануть полиграф нельзя, можно обмануть полиграфолога, сидящего за ним.
Для того что бы понять, было ли противодействие во время проверки есть специальные тесты. Подробности, конечно же, являются профессиональной тайной.
- Ощущаешь ли ты реальную пользу от работы ведомственных психологов?
- Да, ощущаю. Просто её очень сложно показать. Вот если взять иные службы и подразделения, то очень легко посмотреть результат их деятельности.
Солдат одет, обут, накормлен - тыл молодцы.
Караульная служба несётся, приказы изданы, режим секретности соблюдён - штаб работает.
Колючая проволока и противотаранные устройства есть на КПП - Слава начальнику инженерной службы.
У нас же все сложней.
Что б понять, что психолог, да и структура работы с личным составом в целом работает, надо взять период лет в 5-10 и смотреть как менялся уровень воинской и служебной дисциплины, снижались ли небоевые потери, на сколько были обеспечены социальными гарантиями военнослужащие.
Ни для кого не секрет, что если кандидат на службу пропихивается серьёзными людьми, то он с лёгкостью пройдёт психолога.
- Были на твоей памяти случаи, когда тесты кричали об опасном клиенте, но приходилось тасовать результаты и пропускать кандидата на службу?
- Да, как мне кажется такие случаи были у всех.
Но мне везло и срывы у таких товарищей проходили в первые три месяца, после чего мы с ними прощались, как с «не прошедшими испытательный срок».
На самом деле это серьёзная проблема.
Верю, что когда-нибудь мы вернёмся к системе, где психолог снова не будет подчинён командиру, а будут подтянется на прямую психологической службе.
- Нередко можно услышать, что психологи (как и психиатры) подвержены проф. деформации и сами имеют проблемы с кукушкой. Согласен с этим?
- Да, так и есть. Любой психолог должен ходить к своему психологу.
Иногда полезно самому бывать в кресле клиента.
- Случались ли на твоей памяти суициды сотрудников или вспышки ярости, приведшие к тяжким последствиям? Можно ли диагностировать такие штуки?
Как понять, в какой именно момент поехал головой (до службы или уже в процессе стал таковым)?
- Два раза сталкивался с демонстративно-шантажными действиями.
Не совсем суицид, конечно, но если бы вовремя не оказали медицинскую помощь, то вполне могло бы им закончится.
Со вспышками ярости тоже сталкивался, обе закончились переломными кистями, так называемый «перелом боксера».
Все 4 случая можно было бы предотвратить в самом начале, если бы не бездействие должностных лиц.
Когда проводишь разбор полетов с младшими командирами, сослуживцами и ближайшим окружением, оказывается, что все всё знали и подозревали.
И маркеры суицидального поведения видны были, и алгоритм действий в подобных ситуациях до них доведён был.
Просто всем было не до этого.
Больше всего мне нравится аргумент «Не, ну он же взрослый, адекватный человек. Я и подумать не мог, что он может с собой что-нибудь сделать».
Господа командиры (начальники), не бойтесь обращаться к психологу, если ваш подчинённый резко изменил модель своего поведения.
Никто над вами смеяться не будет, а вы как минимум снимите с себя ответственность.
Психолог во всем разберётся, он за это деньги получает, знаете ли.
- Почему сотрудники бояться обращаться к психологам, когда они испытывают душевные переживания? Что работает не так?
- Работает не так сарафанное радио. Когда-то, кто-то обратился к психологу (году так в 2008), которая по образования была не психолог, а учитель начальных классов (да и ещё и жена командира), а она взяла да и рассказала мужу.
В итоге наступили неблагоприятные последствия для военнослужащего.
За давностью лет этих всех подробностей никто не помнит, но то, что ничем хорошим это не закончилось помнят все, да ещё и передают из уст в уста.
- Среди личного состава Росгвардии на улицах можно часто встретить немощных ребятишек. Как они попадают в Росгвардию? Откуда такие тенденции?
- Всё очень просто. У нас есть специальные-моторизованные воинские части, они же - СМВЧ. Вот эти ребята и ходят, а основная часть из них - военнослужащие по призыву.
А в связи с тем, что комплектуемся мы по остаточному принципу, получаем то, что не забрали себе части Министерства обороны.
- Как думаешь, сильно ли отличаются методики работы психологов в Росгвардии, полиции или таможне?
- Практически не отличаются. Есть своя специфика отбора на конкретные специальности, не более того.
Вот в МВД, например, есть такая штука, как «склонность к противоправному поведению». Что это и как это измерять никто не знает, зато в других структурах этого нет.
Этакая фишка полиции.
- Накладывает ли отпечаток на личности психолога служба в Росгвардии?
- Не готов сказать на счёт сотрудников, но у военнослужащих точно откладывает.
Одной из причин этого является то, что ты в первую очередь офицер Росгвардии, а во вторую - психолог.
Так что при необходимости ты так же выезжаешь на охрану общественного порядка или заступаешь в суточные наряды, где ничем не отличаешься от своих коллег с другими должностями и военно-учётными специальностями.
- Должны ли психологи нести ответственность за свои решения, если они проморгали «буйного» клиента?
- Заключение психолога носит «рекомендательный» характер, так что нести ответственность он не может.
Да и за «буйных» товарищей у нас все таки отвечает психиатр, а психолог работает со здоровыми людьми.
Как мне кажется ответственность должен нести командир, единолично.
Может быть тогда на аттестационных комиссиях он будет слушать и психолога, и медика, и командира подразделения, куда идёт данный товарищ, а не махать шашкой в духе: «Я сказал, а значит так тому и быть. Такова моя командирская воля».
- Можешь ли ты сказать, что институт ведомственной психологии справляется со своими задачами?
- Нет, не могу. К сожалению штат, нормативно-правовые акты и менталитет наших сограждан пока не позволяют выполнять задачи в полном объеме.
Но я свято верю, что через 10-15 лет эффективность ведомственных психологов выйдет на максимум.
- Какие сегодня есть очевидные проблемы в части подготовки психологов и в их работе? Что необходимо изменить в системе?
- На самом деле, проблем много.
Преподавательский состав. Если к гражданским преподавателям вопросов нет (они шикарны), то с военными не так все просто.
Большая часть людей, которые должны учить будущих военных психологов работать, прошли округа и выше, а это люди, которые забыли как работать «руками» и «на земле».
Как правило, ничем, кроме читки регламентирующих документов вслух и рассказами о своём опыте не занимаются.
Я бы сказал, что в преподаватели надо брать психологов уровня полков, ну крайний случай бригад/дивизий.
Да и то, максимум на 5 лет, потом - ротация.
- Встречал ли ты среди своих коллег-психологов людей, которые полностью проф. непригодны? Как складывалась их карьера?
- Встречал. Всего двух человек. Одна была переведена на должность ниже, но тоже психологического профиля, где успешно дослужила до пенсии, после чего ее уволили.
Второй был снят с должности и стал прекрасным замом по работе с личным составом.
- Какой примерный уровень официального дохода у психолога Росгвардии?
- Примерно - от 42 тысяч рублей по выпуску из военного института. В среднем, больше 50 даже при 10-15 годах выслуги получать крайне тяжело.
---------
На этой полупозитивной ноте мы завершили беседу с психологом. Ему пожелаем удачи в дальнейшей службе. До новых встреч.
© Злой таможенник
Фото Росгвардия.
p.s. Размещено уже 59 комментариев под интервью. Высказаны разные, порой диаметрально противоположные, оценки.
В том числе предложение о полной ликвидации психологов в армии !?
Интересные комментарии будут размещены в отдельной публикации на блоге.
Комментариев нет:
Отправить комментарий