Психиатрическое отделение в окружном военном госпитале на Суворовском проспекте сейчас под замком. Всех служивых, страдающих душевными расстройствами, направляют теперь в Военно-медицинскую академию.
Отделение расформировали после трагических событий, произошедших в 2016 году. С 11 на 12 апреля отсюда сбежали трое пациентов: рядовой Давид Зиганшин, контрактник Александр Томский и первокурсник Военно-космической академии имени Можайского Степан Даценко.
Тогда же начальник узла связи Максим Плотников сообщил по «02» в полицию, что в психиатрическом отделении обнаружены тела двух медсестер. Погибших звали Ольга Горохова и Надежда Иванова. Первой было 53 года, второй – 62.
Спустя год после апрельских событий, военное следствие закончило расследование. В ближайшее время дело «идиотической» троицы рассмотрят в Ленинградском окружном суде. Все трое обвиняются по статье «разбой» и «покушение на незаконное пересечение госграницы». Кроме того, Зиганшина и Томского обвиняют в двойном убийстве, а Даценко в дезертирстве.
ДРУЗЬЯ ПО РАССТРОЙСТВАМ.
Даценко, Томский и Зиганшин впервые встретились в психиатрическом отделении. Вряд ли бы они сошлись на гражданке: кроме возраста, их мало, что объединяло. Но в больничных условиях их сплотила одна проблема: желание сбежать из неволи, забыть уже о Родине и ничего не быть ей должными.
Степан Даценко – 18-летний парень из Воронежа. Он любил шумные вечеринки, футбол и хотел казаться сложнее, чем есть на самом деле. Когда папа-геолог отправил его в престижную «Можайку», Степа особо сопротивляться не стал. Поначалу он и сам туда хотел. Но парень довольно быстро разочаровался в воинской службе. Представлял себе идеальный мир, а попал, по сути, в сложный воинский быт. И выйти из него оказалось не так-то просто.
- 28 марта Степан Даценко перерезал себе вены, его госпитализировали в клинику душевных болезней ВМА, а оттуда перевели в военный госпиталь, - рассказал «Комсомолке» следователь военно-следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу майор юстиции Сергей Пешков. - В психиатрическое отделение он попал 31 марта.
Давид Зиганшин – военнослужащий по призыву, 18-летний уроженец города Димитровграда Ульяновской области – появился на том же отделении 5 апреля. У него наблюдался невроз. Солдат пожаловался на галлюцинации. После беседы с психологом части его решили госпитализировать.
Александр Томский – единственный из тройки, кто рожден в Петербурге, - оказался на стационарном лечении 30 марта. За плечами - 9 классов образования.
Томский пошел в армию, как только ему исполнилось 18 лет, вскоре он заключил контракт. Был санинструктором, обязанностей немного: солдат спал, служба шла, деньги потихоньку начислялись. А потом все закончилось. Его перевели в другую часть, где был более строгий режим, и стали обучать на младшего командира.
Одни рвутся в начальники. Томский был не таким: желание служить прошло. В итоге контрактник заявил командиру, что если его не отпустят, он покончит с собой. После этого воинский психолог его направил на лечение в госпиталь.
- У каждого из них были расстройства адаптации, - комментирует следователь Сергей Пешков. - Когда ты из домашней обстановки попадаешь в строевую службу, где надо четко следовать указаниям командиров. Некоторые могут с этим совладать, другие нет. Как установило следствие ранее никто из троих в неуставных взаимоотношениях не был замечен. Сослуживцы и начальники к ним относились так же, как и ко всем.
Если у Степана Даценко диагностировали обыкновенный нервный срыв, а у Давида Зиганшина, выявили легкое невротическое состояние, так называемый временный психоз, то с Томским дела обстоят гораздо серьезнее. По мнению психиатров, Александра Томского можно считать опасным пациентом. Его диагноз - «психопатия», проще говоря, расстройство личности. В таком состоянии, человек способен на самые непредсказуемые поступки.
Не исключено, что именно Александр Томский стал лидером и идейным вдохновителем преступного сговора. Вот только отвечать за содеянное придется всем троим.
ПОЛОТЕНЦЕ С УЗЛАМИ.
В психиатрическом отделении жизнь кажется замедленной. Постоянно тут находятся от силы человек десять. Кого-то выписывают, поступают новые пациенты. В больничных стенах сдружились между собой Томский и Даценко.
Но, анализируя сейчас это зверское преступление, следователи пришли к выводу, что именно участие Давида Зиганшина, стало решающим. Около четырех часов дня 11 апреля он вышел в курилку. Там уже стояли Даценко и Томский, бурно что-то обсуждали.
Степан Даценко сильно нервничал. На следующий день его должны были выписать. Молодой человек боялся, что когда он вернется в академию, его накажут за блеф. В принципе, то, что он порезал себе вены, могло быть квалифицировано следователями как членовредительство. Он здоров, годен к военной службе. Значит, умышленно «причинил себе телесные повреждения», имитируя душевное расстройство. Так военнослужащий не должен поступать.
Вообще все трое симулянтов испытывали похожие эмоции – всем им ничего хорошего возвращение не сулило.
Услышав разговор товарищей, Зиганшин решил присоединиться.
За несколько часов военные состряпали план побега. Психиатрическое отделение находится на третьем этаже. Охраны тут нет. Все двери открывается и закрывается ключами, которые похожи на те, что бывают в вагонах поезда. Единственные их хранители – это две медсестры преклонного возраста. Сам лестничный марш свободен. Проходная от этого корпуса далеко. Главное оказаться на улице, а там – через забор и ты на свободе.
- Первую медсестру, которая дежурила в коридоре, они планировали придушить полотенцем, либо убить ее, если она будет поднимать шум, - рассказывает следователь. После этого они хотели взять ключи, спуститься в столовую и взять там ножи, чтобы использовать их с целью самообороны.
Почему не связали, не оглушили? Испугались, что очнутся, поднимут шум. На медсестер солдаты смотрели не как на людей, а как на препятствие. Жестокие, испорченные, в чем-то инфантильные незрелые люди. Всех их в детстве не долюбили. Затягивая вафельные полотенца в узлы, каждый из них кому-то мстил.
ЗАПИСКИ НА ПОЛЯХ.
Идя на преступление, они заранее пытались себя оправдать.
- Мама, папа, простите. Я не хотел, чтобы так все вышло, - по-детски наивно оставили они записки на полях больничных книг.
Слабину дал только Даценко. Изначально он заявил, что в убийстве принимать участие не будет. Тогда его отрядили на подхват: постоять у дверей, покараулить, в случае чего, успокоить остальных обитателей лазарета.
Первой убили 62-летнюю Надежду Иванову. Ее задушили вафельным полотенцем. Сделали это, как полагают сыщики, Томский и Зиганшин. Во время расправы с медсестрой Даценко спустился в столовую и принес оттуда два кухонных ножа. После он передал их своим товарищам.
Рассказывая потом сыщикам об этом преступлении, Зиганшин – единственный полностью признавший свою вину – говорил:
- Я вышел в коридор, но не смог ничего сделать. А потом я увидел за ее спиной Сашу с полотенцем в руках. Тогда я понял, что все, дальше отступать некуда.
Эксперты говорят, чтобы задушить человека, уходит около четырех минут. Томский сжал горло несчастной Ивановой с такой силой, что ему на это понадобилось не больше двух. Зиганшин помогал: душил женщину голыми руками. Когда точка невозврата была пройдена, тело унесли в кладовку.
«ЗАВТРА У НАС НАЧНЕТСЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ».
После этого двинулись в сестринскую и зарезали 53-летнюю Ольгу Горохову. Первые несколько ударов нанес Томский. Зиганшин в это время душил беззащитную женщину. А потом добивал уже ножом. На теле медсестры эксперты насчитали не менее пяти ножевых ранений.
Горохова умирала в муках. Она сопротивлялась, кричала в то время как Зиганшин и Томский наносили ей удары ножом. На шум выбежали пациенты. Даценко стоял рядом, но при этом он не отгонял свидетелей. Поймав на себе взгляд очевидца, Томский сам вышел в коридор с ножом. И угрожая убийством, приказал пациентам лечь спать.
- Он приставил нож мне к животу, - вспоминает ключевой свидетель. – Тот второй – Даценко – отодвинул его, мол, хорош, итак уже много натворили.
Пациентов, не считая этой тройки, было одиннадцать человек. И все они испугались, вернулись в палаты и замерли. Они слышали, что эти трое еще ходят по коридорам, Томский и Зиганшин были в крови, они переоделись в форму. Затем открыли сейфы, похитили вещи, деньги пациентов (всего получилось 36 тысяч рублей – прим.авт.). Не погнушались даже снять золото с убитых женщин.
А потом заказали такси к госпиталю.
Еще одна деталь. После убийства первой медсестры они открыли процедурный кабинет, забрали оттуда демидрол, бинты, адреналин, йод. Они прекрасно понимали, что их будут искать. Поэтому взяли лекарства впрок.
- Завтра у нас начнется новая жизнь! А утром вас откроют, - попрощались с пациентами убийцы, захлопнули дверь и убежали.
ПОДВЕЛА СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ.
Перепуганные пациенты разбудили офицера. Тот открыл дверь, дошел до дежурного и после этого они позвонили уже в полицию. В принципе, беглецов стали искать по горячим следам.
Солдаты планировали добраться до Выборга и перейти границу с Финляндией. Оттуда уже Даценко предлагал отправиться либо во Французский легион (войсковое соединение, входящее в состав сухопутных войск Франции и комплектуемое преимущественно из иностранцев – прим.ред.), либо на Украину.
На такси они доехали до деревни Лесколово Всеволожского района. Там их встретили знакомые Томского, они и помогли им добраться до границы.
- Около половины первого в ночь на 12 апреля они убежали, а у границы были ближе к 10-11 часам следующего дня, - восстанавливают картину происшествия в следствии.
Подвел их Зиганшин. Ночью он вышел на связь со своей матерью. Попросил прощения, сказал, что ни в чем не виноват. Она спросила где он находится, он назвал примерное место. А дальше – работа правоохранительных органов. Они вычислили заброшенный дом, где отсиживались беглецы.
В 13.40 их задержали в приграничном городе Лесогорск. Рядом находится режимный объект – Лесогорская ГЭС. Чтобы попасть сюда, надо проскочить через два КПП. Сделали военные это ювелирно. Но на контрольную полосу ступить не решились, повернули назад. Тут их и остановил погранотряд – вычислить беглецов помогла поисковая собака.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
На первом же допросе солдаты расплакались. За эту ночь они пережили такой выброс адреналина, что он полностью растворил из их крови остатки успокоительных, что им давали в госпитале.
Но все переменилось. Год, просидели в «Крестах». Хотя вряд ли они пользуются у арестантов успехом - убийство беззащитных пожилых женщин: матерей, бабушек – на такое способны только звери.
Интересно, что у Томского и Зиганшина специалисты Института имени Сербского диагностировали психические заболевания, в связи с чем они признаны ограниченно годными для службы в армии. По сути, их все равно уволили бы из армии. Должность санитарного инструктора Томскому не позволяла служить в армии с такой категорией годности. Почему это не выяснили в госпитале еще в апреле?
- Институт имени Сербского, проводя экспертизу по делу каждого, обладал большим количеством исследуемого материала, - объясняет следователь Сергей Пешков. – Мы допросили родственников, друзей, командование, сослуживцев. Истребовали медицинские документы, начиная с рождения каждого: их историю болезни, детские медицинские карточки.
То есть, объем информации в отношении каждого был собран огромный. И эксперты из института Сербского, в отличие от госпиталя, обладали этими сведениями.
Повлияло ли преступление на их психическое состояние и страдали ли они или нет? Институт имени Сербского дал четкое заключение, что все втроем вменяемые, в период совершения преступления они осознавали опасность своих действий, понимали результат, к которому приведут эти действия, и желали наступления этого результата.
Каждый из них понимал, что он делает, для чего и желал этого. То, что у них найдены психические расстройства говорит лишь о том, что они ограничено годны для Вооруженных сил, на их вменяемость это не влияет.
Это означает только одно – в случае обвинительного приговора суда их отправят в тюрьму, а не на принудительное лечение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий