Страницы
четверг, 31 декабря 2020 г.
Поздравление с Новым 2021 годом министра обороны РФ генерала армии С.Шойгу.
Поздравление с Новым 2021 годом !
среда, 30 декабря 2020 г.
Блог «Психология с профессором Александром Караяни».
Александр Караяни. Подводя итоги уходящего 2020 года.
вторник, 29 декабря 2020 г.
Психологи оказывают помощь населению Нагорного Карабаха.
суббота, 26 декабря 2020 г.
Росгвардия. Хабаровский край.
пятница, 25 декабря 2020 г.
24 декабря - день образования психологических подразделений Росгвардии.
среда, 23 декабря 2020 г.
Шойгу Ю.С. Закон о психологической деятельности: актуальность проблемы и перспективы внедрения.
Шойгу Ю.С. Психология в особых условиях: психологическая помощь в чрезвычайных ситуациях.
Karo psichologai papasakojo apie darbą Lietuvos kariuomenėje pandemijos metu.
Литовские военные психологи рассказали о работе с военнослужащими во время пандемии.
Психологи 41 ОА ЦВО изучили более 3 тысяч военнослужащих.
воскресенье, 20 декабря 2020 г.
УПТФ-1/30 «Психофизиолог» в Нагорном Карабахе.
Устройство психофизиологического тестирования УПФТ–1/30 «Психофизиолог» обеспечивает проведение контроля психологического и психофизиологического состояния человека как в автономном режиме (в любом месте вплоть до полевых условий), так и в стационарных условиях (кабинет психолога, компьютерный класс для группового тестирования, зал предсменного допуска и т.п.)
Психологи МЧС РФ оказали помощь жителям села Хндзристан в Нагорном Карабахе.
суббота, 19 декабря 2020 г.
Разведчики Таманской мотострелковой дивизии ЗВО прошли проверку на психологической полосе препятствий
К.Сугоняев, Ю.Радченко, А.Соколов. Добровольное интернет-тестирование как источник валидных оценок группового психометрического интелекта.
Разработчик "Мультипсихометра" Константин Сугоняев (Институт психологии Российской академии наук, Москва), Юрий Радченко и Александр Соколов (Военная академия Генерального штаба ВС РФ, Москва) представили результаты психометрического анализа масштабного массива данных.
Использованы данные, собранные в период с 2012 по 2017 г. на сайте www.mil.ru, где размещена система самотестирования граждан, проявляющих интерес к военной службе по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации.
Данные полученны в условиях добровольного интернет-тестирования, который включал результаты выполнения методики КОТ-30, зарекомендовавшей себя в условиях контролируемого обследования как надежный индикатор общей когнитивной способности.
Статья "Добровольное интернет-тестирование как источник валидных оценок группового психометрического интелекта", была опубликована в Сибирском психологическом журнале №69 в 2018 году.
Широкое распространение персональных компьютеров в последние три десятилетия позволило перенести компьютерную психодиагностику в России из научных лабораторий в общественную практику, прежде всего в тех сферах, где психологическое тестирование в силу необходимости носит массовый характер [1].
Неудивительно, что одним из пионеров компьютеризации практической психодиагностики в России стало Министерство обороны, где широкое внедрение компьютерных технологий – первоначально в сфере психологического отбора, а затем и психологического сопровождения деятельности военнослужащих – началось уже в конце 1990-х гг. [2, 3].
Преимущества компьютеризации психодиагностики (равно как и возможные издержки, проистекающие из чрезмерного увлечения процессом в ущерб содержанию) уже неоднократно и детально обсуждались в литературе [1, 4], что избавляет нас от необходимости вновь возвращаться к обсуждению этих вопросов.
Развитие и широкое проникновение современных информационных технологий, прежде всего глобальной информационной сети Интернет, формирует новые вызовы, но и представляет новые, недоступные ранее возможности для расширения круга потенциальных респондентов, поскольку открывает доступ к тестовым процедурам в удобное для них время и в удобном месте при минимальных затратах для бенефициара.
Благодаря этому интернет-тестирование не только быстро стало элементом мероприятий рекрутинга и начальных этапов отбора персонала [5], но со временем превратилось в важное средство получения научных знаний, в том числе относящихся к сфере общей и дифференциальной психологии [6].
В результате в психологической литературе в последнее десятилетие стали публиковаться результаты исследований, выполненных в относительно короткие сроки на выборках, насчитывающих от нескольких десятков тысяч до миллионов респондентов [7, 8].
Хотя в России также реализуются сходные по направленности проекты (например, «Клуб испытателей тестовых технологий», учрежденный компанией «Гуманитарные технологии» [1. С. 393]), отечественные публикации, основанные на интернет-опросах, пока еще уступают по охвату аудитории зарубежным аналогам.
Следует отметить, что интерес к данным, полученным на больших выборках, дополнительно стимулируется обескураживающе низкой воспроизводимостью результатов, полученных на более «традиционных» для академической психологии немногочисленных студенческих выборках.
Именно поэтому включение в научный анализ данных, полученных в рамках программ добровольного интернет-тестирования, рассматривается некоторыми авторами как одно из средств преодоления «кризиса воспроизводимости» в психологии [10].
Однако вопрос о валидности полученных с помощью неконтролируемого интернет-тестирования (НИТ) данных продолжает оставаться предметом дискуссий.
Если в отношении личностных инструментов получены достаточно убедительные свидетельства высокой степени измерительной эквивалентности данных, полученных в разных форматах обследования (бумажно-карандашном, компьютерном диалоговом, НИТ) [11–13], то к когнитивным тестам отношение исследователей гораздо более настороженное.
Практически единодушно считается, что результаты выполнения когнитивных тестов в условиях НИТ могут легко фальсифицироваться, вследствие чего их результаты требуют перепроверки в контролируемых условиях [1, 5];
данная норма закреплена, в частности, в п. 45.3 стандарта Международной тестовой комиссии [14].
Следует, однако, подчеркнуть, что данное предостережение относится к индивидуальным результатам и представляется обоснованным в аттестационных (high stake) ситуациях при принятии персонализированных решений.
В то же время сравнительно мало известно о том, насколько оправдана подобная настороженность по отношению к групповым результатам, полученным в условиях самопознания.
Есть основания полагать, что собранные в подобных условиях данные могут быть вполне пригодными для использования в решении как практических, так и некоторых фундаментальных вопросов, стоящих перед современной психологией [6, 9, 15].
Немногочисленные исследования сопоставимости групповых результатов выполнения когнитивных тестов, полученных в условиях традиционного администрирования и НИТ, демонстрируют противоречивые результаты: одни тесты характеризуются высокой степенью сопоставимости результатов, другие нет [16–18].
Обращает на себя внимание ограниченность используемых при этом методов оценки сопоставимости результатов тестирования, которые в большинстве случаев сводятся к сравнению мер центральной тенденции, вариативности и одномоментной надежности интегральных тестовых оценок.
В 2012 г. при участии авторов статьи на официальном сайте Минобороны России www.mil.ru в разделе, посвященном военной службе по контракту, была размещена система интернет-тестирования, включающая три психометрических методики (когнитивную, личностную и мотивационную)
и алгоритм оценки индивидуальных результатов, настроенный на скрининг лиц, имеющих явные противопоказания к подобной службе [19].
Цель размещения системы – привлечь внимание граждан, интересующихся перспективой военной службы по контракту, к тому факту, что Минобороны России нуждается в качественных человеческих ресурсах.
Особенностью системы является то, что тестирование носит добровольный и анонимный характер, интерпретация его результатов доводится только до самого респондента и не учитывается в последующих отборочных процедурах, т.е. данная процедура была спланирована и реализована как элемент рекрутинга, а не отбора.
К концу 2017 г. данный раздел сайта посетили несколько сот тысяч человек, большинство из которых выполнили хотя бы одну методику.
В частности, было получено свыше 260 тыс. протоколов выполнения когнитивного теста (КТ), содержащих некоторые социально-демографические данные о респонденте, итоговую оценку успешности выполнения КТ и ответы на отдельные задания.
Поскольку столь большой массив данных выполнения одного КТ в сопоставимых условиях интерактивного интернет-тестирования, охватывающего все регионы страны, был аккумулирован в России, возможно, впервые,
представлялось весьма заманчивым оценить его пригодность для решения некоторых актуальных вопросов, в частности оценки качества региональных когнитивных ресурсов [20,21].
Для достижения этой цели мы обратились к способам доказательства валидности оценок КТ, основанным на внутренней структуре теста и соотношениях с доступными внешними переменными.
В качестве последних были использованы данные, которые сообщал о себе респондент в ходе регистрации, а именно дата рождения, место проживания (страна, регион, населенный пункт) и уровень образования.
Исследование выполнялось в два этапа.
На первом этапе были исследованы психометрические характеристики интегрального массива оценок выполнения КТ, их связь с возрастом и образовательным уровнем респондентов, предпринята попытка оценить долю повторных прохождений КТ и степень их влияния на групповые индексы.
Также был осуществлен качественный анализ идентифицирующей респондента информации с целью определения наиболее вероятных угроз ее достоверности.
На втором этапе комплекс количественных индексов, характеризующих результаты выполнения КТ в условиях НИТ, был сопоставлен с аналогичными индексами, рассчитанными по результатам выполнения этого же и пяти других тестов в условиях контролируемого обследования в диалоговом или бланковом формате.
Дополнительные тесты, для которых имелись достаточно большие массивы данных, были использованы в нашем исследовании для того, чтобы обеспечить интерпретируемость полученных оценок конгруэнтности.
В сопоставление были включены результаты выполнения тестов как в общем формате (бланк–бланк или диалог–диалог), так и в разных (бланк–диалог).
***
Результаты исследования К.Сугоняева, Ю.Радченко, А.Соколова позволяют сделать вывод о возможности использования массива НИТ-данных с сайта www.mil.ru для изучения групповых психологических феноменов.
Продолжение следует.
Литература (в сокращении).
1. Шмелев А.Г. Практическая тестология. Тестирование в образовании, прикладной психологии и управлении персоналом. М. : Маска, 2013. 688 с.
2. Использование новейших информационных технологий в мероприятиях по профессиональному психологическому отбору в Вооруженных Силах Российской Федерации : материалы научно-практической конференции (Москва, 2–3.10.2002 г.). М. : ГШ ВС РФ, 2003. 248 с.
3. Компьютерная психодиагностика в профессиональном психологическом отборе военных специалистов РВСН : учеб.-метод. пособие / под ред. К.В. Сугоняева. М. : ЦИПК РВСН, 2005. 184 с.
4. Соколов А.А. Перспективы автоматизации профессионального психологического отбора в Вооруженных Силах Российской Федерации // 20 лет функционирования системы профессионального психологического отбора в Вооруженных Силах Российской Федерации, итоги и перспективы совершенствования : сб. мат. военно-науч. конф. (Москва, 22 апреля 2014 г.) / под общ. ред. С.В. Чваркова. М. : ВАГШ ВС РФ, 2014. С. 87–95.
19. Радченко Ю.И., Сугоняев К.В. Разработка тестового комплекса для Интернет-самотестирования потенциальных кандидатов на военную службу по контракту // Актуальные проблемы психологического обеспечения практической деятельности силовых структур : сб. мат. 3-й Всерос. науч.-практ. конф. СПб. : С.-Петерб. им. В.Б. Бобкова филиал РТА, 2014. С. 317–324.
Источник: http://journals.tsu.ru/uploads/import/1743/files/69_006.pdf
Погиб российский офицер-сапёр из состава Миротворческих сил в Нагорном Карабахе.
Как получить 5 тысяч рублей на ребёнка к Новому 2021 году.
пятница, 18 декабря 2020 г.
В Военном университете обсудили влияние информационной среды на морально-политическое и психологическое состояние (МППС) военнослужащих
среда, 16 декабря 2020 г.
Константин Сугоняев. По результатам исследования "облюшеривание" показало свою бесполезность.
Ни одну из гипотез о диагностическом значении цветовых выборов нельзя признать подтвердившейся. Восьмицветовой тест Макса Люшера (8- ЦТЛ) бесполезен для диагностики личностных характеристик.
Разработчик "Мультипсихометра", известного в войсках, как АРМ ВП, Константин Сугоняев (Институт психологии Российской академии наук, г. Москва) в журнале "Психология. Психофизиология" опубликовал статью МОЖНО ЛИ ОЦЕНИТЬ ЛИЧНОСТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ С ПОМОЩЬЮ ТЕСТА ЛЮШЕРА?
Далее по тексту публикации.
... Ниже представлены рассчитанные на материале обследования пяти когорт студентов данные о предположительно конвергентной валидности (корреляции) ранговых позиций цветовых выборов (табл. 2) и значений вторичных индексов МЦВ (табл. 3).
Считается, что важнейшим результатом любых сравнительных исследований является величина и воспроизводимость эффекта (Schmidt, 2010; Cumming, 2014).
Учитывая нестабильность значений и полярности корреляций в отдельных когортах, анализ был повторен на материале интегральной выборки студентов, включающей в себя 4158 наблюдений.
По учитываемым ранговым позициям основных цветов было выявлено лишь два случая превышения коэффициентами корреляции уровня 0,1, а именно – связь ранговых позиций красного (r = 0,124) и желтого (r = 0,127) цветов с оценками по шкале экстраверсия методики ИТО+.
Хотя у Л.Н. Собчик предпочтение черного цвета трактуется скорее в ситуативных терминах («протест», «непримиримость», «противодействие обстоятельствам»), именно его ранговая позиция демонстрирует больше всего превышающих значение 0,1 корреляций со шкальными оценками опросников.
В частности, такие статистики получены для шкал предрасположенность к делинквентному поведению СОП (0,147), дезадаптация ИТО+ (0,133), агрессивность СОП (0,134), агрессия ИТО+ (0,128), импульсивность СОП (0,129), неконформность СОП (0,102) экстраверсия ИТО+ (–0,119), социальная желательность ИТО+ (–0,105).
Вместе с тем наиболее высокие оценки коэффициентов корреляции ранги черного цвета демонстрируют со шкалами атипичность ответов (0,151 в ИТО+ и 0,134 в СОП).
С позиций современных представлений об информативности шкал атипичность ответов (Сугоняев, 2016) и социальная желательность (Uziel, 2014; De Fries, 2014; Сугоняев, 2015) можно сделать вывод о том, что выбор черного цвета на первые позиции отчасти может быть связан с личностными чертами, характерными для психопатии (безответственность, расторможенность); трактовка в терминах протеста также не может быть исключена.
Однако величина этой связи настолько незначительна, что едва ли заслуживает принятия во внимание при вынесении серьезных диагностических заключений.
Ранг серого цвета у Л.Н. Собчик трактуется в терминах усталости и отчуждения.
В связи с этим представляет определенный интерес то, что его корреляция с экстраверсией (–0,136) оказалась по абсолютной величине даже больше, чем аналогичные взаимосвязи ранговых позиций красного и желтого цветов.
Сравнение представленных в табл. 2 и 3 данных с критериями, предложенными в п. 3.5 российского Стандарта качества тестов (Стандарт..., 2011), свидетельствует о том, что ни одну из гипотез о диагностическом значении цветовых выборов нельзя признать подтвердившейся, поскольку:
– значения большинства коэффициентов корреляции находятся на уровне статистического шума: почти 80 % из них не достигает даже уровня 0,1, а большинство преодолевших этот порог статистик оказались незначимыми даже без применения поправки Бонферрони.
Между тем такая поправка в данном случае более чем уместна (Sherman, 2009), учитывая значительное число показателей, включенных в исходную корреляционную матрицу: 17 оценок МЦВ (ранговые позиции и вторичные индексы) сопоставлялись с 34 шкальными оценками трех опросников, т. е. всего было рассчитано 578 коэффициентов корреляции;
– несмотря на высокую степень однородности выборок, во многих случаях от выборки к выборке не воспроизводится даже знак связи; более того, в некоторых случаях он оказался противоположен прогнозируемому.
Так, ранговые позиции зеленого цвета, вопреки утверждениям Л.Н. Собчик, оказались связаны с оценками ригидности и агрессивности слабо отрицательно. Не получила подтверждения и связь ранговых позиций красного цвета с агрессивностью;
– пожалуй, наиболее неожиданным результатом анализа оказалось отсутствие свидетельств, подтверждающих информативность индекса тревога: средние значения его корреляции со шкалой тревожность ИТО+ составили 0,038 – такой эффект является исчезающе малым и незначимым;
– среди всех предсказанных связей определенной воспроизводимостью характеризуется лишь корреляция рангов красного и желтого цветов (и, соответственно, основанных на них индексов) с экстраверсией,
однако уровень этой связи (r = 0,12–0,13) должен быть оценен как слабый по любым, даже самым либеральным вариантам интерпретации коэффициентов корреляции (Hemphill, 2003; Bosco, 2015; Gignac, 2016).
Ни одна из прогнозируемых (Собчик, 2003) корреляций не достигла даже уровня 0,1, а знак некоторых зависимостей, относящихся к ранговым позициям красного, зеленого и желтого цветов, оказался противоположен ожиданиям.
***
Результаты исследования (прим. - 6643 чел.) свидетельствуют о бесполезности применения методики в аттестационном контексте и ставят под вопрос валидность популярных систем интерпретации цветовых предпочтений, по крайне мере, в терминах личностных свойств.
Константин Сугоняев. Можно ли оценить личностные характеристики с помощью теста Люшера?
Восьмицветовой тест Макса Люшера (8- ЦТЛ) бесполезен для диагностики личностных характеристик.
Отец "Мультипсихометра", известного в войсках, как АРМ ВП, Константин Сугоняев (Институт психологии Российской академии наук, г. Москва, Россия) в журнале "Психология. Психофизиология" опубликовал статью МОЖНО ЛИ ОЦЕНИТЬ ЛИЧНОСТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ С ПОМОЩЬЮ ТЕСТА ЛЮШЕРА?
Константин Владимирович пришёл к неутешительным выводам.
Далее по тексту публикации.
Восьмицветовой тест Макса Люшера (8-ЦТЛ), несомненно, занимает особое место в профессиональном сознании большого числа отечественных психологов.
Во-первых, он относится к числу немногих психологических методик, которые известны не только профессионалам, но и широкой публике.
Во-вторых, этот тест достаточно прост в проведении и не требует больших ресурсов (стимульный материал представлен всего лишь восемью цветовыми карточками),вследствие чего, по-видимому, довольно трудно в России отыскать психолога, который ни разу не попытался бы его применить.
В-третьих, тест Люшера достаточно благосклонно воспринимается респондентами, поскольку его выполнение не требует сколько-нибудь заметных усилий и не создает ощущения инвазии.
В-четвертых, идея связи между цветом и различными психологическими феноменами многим представляется настолько интуитивно привлекательной, что на основе 8-ЦТЛ постоянно генерируются все новые и новые методики дериваты, обеспечивая экспансию цветовой психодиагностики в сферы, о которых М. Люшер, возможно, и не помышлял.
Так, «Цветовой тест отношений» А.М. Эткинда и «Цвето-социометрический метод» П.В. Яньшина претендуют на диагностику межличностных отношений;
методика «Цветовые метафоры» И.Л. Соломина – на диагностику скрытых мотиваций;
некоторые психологи даже считают возможным использование 8-ЦТЛ в практике судебной экспертизы.
При этом в каждом случае подразумевается, что в цветовых предпочтениях респондента отражается именно то, что нужно психологу в данный момент: состояние, мотивация, личность, отношение и т.п.
В русскоязычном издании книги М. Люшера «Цвет Вашего характера» можно встретить следующие утверждения: «Тест Люшера задолго до проявления болезни указывает на ее возникновение»;
«…он высвечивает важные стороны человеческой индивидуальности и обращает внимание на существование зон психологического и физического напряжения» (Люшер, 1996, с. 24).
Активным популяризатором и дистрибьютором 8-ЦТЛ (правда, после переименования его в «Метод цветовых выборов» (МЦВ) и подчеркивания оригинальности авторской системы интерпретации результатов ) выступает Л.Н. Собчик, утверждающая, что «метод цветовых выборов может выявлять не только ситуативно обусловленные реакции, но и устойчивые индивидуально-личностные свойства» (Собчик, 2003, с. 262);
«получены убедительные данные, подтверждающие феноменологическую близость показателей МЦВ шкалам индивидуально-типологического опросника, пикам профиля СМИЛ, октантам ДМО и данным портретных выборов Сонди» (там же, с. 289);
«методика показала себя как прекрасный инструмент психодиагностического исследования при решении вопросов профотбора, профориентации, расстановки кадров и психологической совместимости» (там же, с. 251).
Однако далеко не все специалисты по психодиагностике и психометрике признают за этой методикой столь чудодейственные диагностические возможности.
Например, один из ведущих российских специалистов тестологов профессор МГУ А.Г. Шмелев хотя и признает за 8-ЦТЛ право именоваться тестом (на том основании, что обработка результатов его проведения является формализованной и легко автоматизируется), но считает его пригодным «лишь для самой приближенной, грубой оценки фона настроения» (Шмелев,2013, с. 566).
Более жестко высказывается по поводу 8-ЦТЛ на Интернет-форуме «Экспертное сообщество профессиональных психологов» (ЭСПП, http://www.forum.ht-line.ru) профессор МГУ А.Ш. Тхостов: «Не видел ни одного доказательства валидности тестов цветового выбора» (Валидность…, 2016, с. 1).
Сам М. Люшер, с которым Александру Шамильевичу довелось лично общаться, характеризуется им как человек, находящийся во власти субъективно «сверхзначимой» идеи (там же, с. 5).
Свой вывод о перспективах цветовой психодиагностики А. Тхостов сформулировал кратко: «Нужно закрывать тему» (там же, c. 1).
В англоязычной научной периодике, имеющей отношение к организационной психологии, встретить какие-либо упоминания о применении 8-ЦТЛ в нынешнем веке нам не удалось.
Не содержит упоминаний о 8-ЦТЛ классический учебник А. Анастази и С. Урбины (Анастази, 2003), хотя в нем нашлось место для дюжины других проективных методик.
В известной монографии по психометрике М. Фер и В. Бакарак упоминают 8-ЦТЛ исключительно в качестве яркого примера агрессивной популяризации, проводимой несмотря на отсутствие научных подтверждений валидности применения извлекаемых из него оценок для диагностики личностных свойств (Психометрика..., 2010, с. 194–195).
В ходе опроса 12606 профессиональных психологов из 17 европейских стран лишь в одной из них (Словакии) тест Люшера вошел в десятку наиболее широко применяемых (Evers, 2012).
Таким образом, представления о методике, распространенные в среде отечественных академических психологов, довольно широко варьируют: от безоговорочной уверенности в чуть ли не в 100%-ной точности методики при оценке состояния и некоторых личностных свойств до полного отрицания полезности ее применения.
Между этими крайними точками зрения немало таких, в которых допускается возможность диагностической полезности 8-ЦТЛ в некоторых контекстах, но признается недостаточность доказательств его валидности.
Что же касается специалистов-практиков, то они, похоже, в подавляющем своем большинстве безоговорочно верят тому, что написано о 8-ЦТЛ в многочисленных «практикумах», «сборниках тестов» и на популярных психологических сайтах.
На основе мониторинга доступных баз психодиагностических данных автор настоящей публикации оценивает объем ежегодного применения 8-ЦТЛ/МЦВ в силовых структурах России в несколько десятков тысяч обследований.
В гражданской практической психологии (например, в сферах образования и социальной помощи населению) масштабы «облюшеривания», скорее всего, ничуть не меньше.
Это свидетельствует о немалых затратах труда и времени, даже с учетом практики автоматизации расчетов и программной генерации интерпретаций в тех организациях, в которых применяются компьютерные психодиагностические программы и комплексы.
Но, несмотря на это, анализом истинной эффективности этой деятельности никто не занимается; публикаций, в которых интересующиеся этим методом профессионалы могли бы найти элементы критического анализа его применения или какие-либо сведения о результатах психометрически корректных и адекватных по масштабу исследований его валидности, нет.
Между тем, практика организационного тестирования – учитывая ее масштабы и сопряженность с принятием ответственных кадровых решений – должна быть в первую очередь основана на доказательствах, а не на мнениях авторитетов или на рекламе выгодоприобретателей (Сугоняев, 2012; Ones, 2017).
Единственным способом разрешить отмеченные выше противоречия является проведение полноценного валидационного исследования.
О содержательной валидности 8-ЦТЛ говорить едва ли возможно. Сведения о критериальной валидности могли бы быть представлены кем-либо из активных пользователей теста.
Однако, как будет показано ниже, следуя заложенной самим М. Люшером традиции, авторами публикаций с применением этой методики кропотливый сбор доказательств и корректная обработка данных часто подменяются набором бездоказательных утверждений и описанием частных случаев.
***
Далее описаны результаты исследования конструктной валидности тестовых оценок, извлекаемых из 8-цветового теста М. Люшера (ранговых позиций цветов и производных от них индексов) путем их сопоставления с оценками личностных свойств, измеренных с помощью психометрических опросников.
Результаты исследования (прим. - 6643 чел.) свидетельствуют о бесполезности применения методики в аттестационном контексте и ставят под вопрос валидность популярных систем интерпретации цветовых предпочтений, по крайне мере, в терминах личностных свойств.
Подробней на Киберленинке - https://cyberleninka.ru/article/n/mozhno-li-otsenit-lichnostnye-harakteristiki-s-pomoschyu-testa-lyushera/viewer
Фото с сайта Минобороны РФ.