В декабре 2016 года российская военная полиция прибыла в сирийский Алеппо. Это первый опыт ее применения в реальной боевой обстановке. О том, с чем приходится сталкиваться подразделению в Сирии, рассказал командир батальона военной полиции Минобороны России майор Руслан Нумахаджиев.
«Какое впечатление у вас о городе осталось?» - боец: «Ну, первое впечатление, вообще-то, было неизвестности. В первый раз в таком городе. И не знали, что, где, чего ожидать? Вот это был начальный период напряженный чуть-чуть. А потом освоились. Командование нас проинструктировало, какое задачи…».
Другой: «Какие еще могут быть впечатления об этом городе? Очень сожалеем, что он разрушен весь. Люди хотят жить мирно. Это видно по ним, по самим. Поэтому очень надеемся, что в скором времени здесь всё утрясется, и все будут жить уже все-таки мирно, уже хватит как бы… Вот. Очень на это надеемся».
Еще один: «Много очень работы нашим саперам, которые днем и ночью работают здесь. Отдельное им спасибо. Очень страшно выглядит наш город. Старый город, на данный момент. Это мечеть, около трехсот лет ему, всё развалено, всё разрушено. В данный момент вот хочется определить этих боевиков, как бы показать их действия, которые они вот здесь натворили, много чего плохого. И дать мирную жизнь мирным сирийцам, гражданам, здесь которые проживают».
Первый боец: «Да нет, недоверия абсолютно к мирным жителям у меня не было, и не будет его никогда. Потому что мирные жители ни в чем не виноваты. Но вот так, как нас инструктировали, осторожность была всегда. Потому что неизвестно, где, чего ожидать. Даже первоначально, когда мы прибыли, с первого дня, мирные жители вот настолько к нам хорошо относились, там: спасибо, руссо, ну, и так далее. Понимаете? Очень хорошо, дружно встретили все».
Комбату на улице показывают подозрительный предмет, комбат: «Руками! – резко хватает потянувшегося к предмету молодого человека. – Так… Это?.. Всё правильно» -- рядом, боец: «Саперов надо» -- комбат: «Это – готовое для того, чтобы поджечь. Это… Ну, да, самодельная граната. Всё, отойдите, руками не трогайте это. Отойдите…
Население, конечно, очень часто обращается к нам. Основными проблемами бывает: кто-то что-то украл, кто-то кого-то обидел или еще что такого характера. Постоянно кто-то жалуется на кого-то. Мы, конечно, решаем эти вопросы через местную полицию. Мы ставим их в известность. И, конечно, требуем от них отчета, что по этому поводу проведено…
Да вот сейчас, недавно, мы буквально обнаружили на улице лежащие два трупа. Да и в подъезде мы нашли два трупа. Что делаем? Сообщаем местным властям, полиции. Прилагаем все усилия, чтобы они быстренько забрали. Там неважно: боевик, не боевик он. Главное, в скором времени этот труп начнет разлагаться. Во избежании этого мы требуем, чтобы всё это убрали и захоронили».
Боец, у трупа – местный: «Это -- Джебхат Ан-Нусра» - боец: «Джебхат Ан-Нусра?.. Ну, все равно, хоть Джебхат Ан-Нусра. Человек… Вонять будет, - показывает. – Понял? Надо похоронить, - показывает. – О кей? Всё равно же, блин, хоть даже Джебхат Ан-Нусра, они люди. Получилось так нехорошо у вас со страной».
Репортаж о компьютеризованной боевой технике батальона – водитель: «Задом можно рулить, не смотря в зеркало, просто по камерам. Очень удобная машина…»
Репортаж из казармы – комбат: «Одно из спальных помещений личного состава… - репортеру. – Иди сюда, заходи… Так, постельную группу получали?» - дежурный: «Так точно» - «Меняли?» - «Так точно. Два дня назад» -- «Всё, хорошо» … дежурный: «Помещение отапливается» - комбат: «Топливо получаете своевременно?» - «Так точно» - «Жалобы есть у вас?» - «Жалоб никаких нет».
Комбат рассказывает о ежедневных отчетах в Чеченскую Республику о выполнении задач, поставленных Рамзаном Кадыровым – инспектирует медицинский пункт – рассказывает о регулярных тренировках, в том числе, совместных с местной полицией.
В ходе совместных занятий – внутри машины – «По периметру всего автомобиля находятся камеры. Экраны работают сенсорно. Военнослужащие, которые сидят в данном автомобиле, могут видеть, что творится за бортом. Если гидравлика вышла из строя по каким-либо причинам, есть у нас дверь для быстрой эвакуации. Она открывается ручкой. Всё. Военнослужащие начинают эвакуироваться отсюда».
Тактические учения на улицах – комбат: «Но если кто-то применит против нас силу, ответ будет адекватным» - съемки учений.
Боец батальона: «Самый запоминающийся момент такой – это был при выдаче гуманитарной помощи, то, что люди на самом деле, по глазам было видно, они очень благодарны, они очень рады, и некоторые выучили русский язык даже, некоторые слова. И когда толпы людей кричали, на самом деле: «Лав руси!» и «Спасибо, руси!» - Вот это на самом деле было очень приятно, и думаю, каждый из нас запомнит надолго. Самый запоминающийся и приятный момент это был».
Зам. комбата: «Больше всего поразило, что местные жители к нам относятся радушно, приветливо. И я так понимаю, это происходит из-за того, что мы осуществляем реальную поддержку, проводим реальные гуманитарные акции с населением, а не как иностранные государства только по средствам массовой информации, по газетам».
Комбат (чеченец): «Почему нас отправили сюда? Потому что мы, наверное, близки по вере, по традициям. Мы друг друга понимаем. Чеченцы, которые были до нас здесь, в Алеппо, и вообще в Сирии… Я очень много общаюсь с местным населением. Говорю, когда они нас называют «шишенами». «Шишены» это у них получается, как варвар, как вор, как бандит. Те чеченцы, которые были до нас, они о них отзываются очень с негативной стороны.
Но когда они узнают, что мы – чеченцы, они удивляются. Они сейчас подходят, здороваются, обнимаются. Это такой позитив создает! Они б не знали других чеченцев. Я благодарен своему командованию и нашему руководству Чеченской Республики, что нам предоставили шанс побывать здесь и исправить эту ошибку».
Репортаж из российского госпиталя, развернутого в освобожденных районах Алеппо.
Комбат: «Больше всего запоминающееся здесь в Сирии у меня -- это разрушения. Хотя разрушения я видел и до этого. Но вот это мировое наследие… Вот в данный момент мы находимся в Цитадели. Здесь, когда заходишь, создается такая аура. Аура Средневековья. Древности. Себя чувствуешь каким-то таким воином средневековым. Это надо быть до такой степени варваром, чтобы это всё разрушить.
Недавно работали в старом городе. Там непередаваемая красота. Узкие улицы, всё уложено, так красиво сделано. Я вот это видел в первый раз в своей жизни. Но как это можно так всё это разрушить, я не понимаю. Это наследие надо было беречь. Беречь веками. Тот, кто это делал, я не понимаю, кто он такой.
Я не знаю, сколько продлится у меня здесь командировка. Я имею в виду, в целом нашего подразделения. Но когда мы отсюда уйдем, я хотел бы, чтобы у местного населения осталось впечатление такое, что в Чечне у них есть братья».
Боец: «С нами Всевышний. И правда с нами».
Комментариев нет:
Отправить комментарий